Главный приоритет для Владимира Путина — снижение уровня бедности в России. Об этом рассказал пресс-секретарь президента Дмитрий Песков в интервью газете «Аргументы и факты».

«Да, у нас недостаточные темпы роста, по-прежнему слишком много людей живут за гранью бедности, и это является абсолютно неприемлемым. Для президента решение этой проблемы сейчас — главный приоритет», — отметил он.

Впрочем, этим самокритика Пескова и ограничилась. «Но нельзя отрицать, что обеспечена и финансовая, и макроэкономическая стабильность. Хочется надеяться, что она станет той самой поверхностью, от которой нам удастся оттолкнуться и совершить рывок», — оптимистично заверил пресс-секретарь президента.

По совпадению, за день до публикации интервью Пескова, вице-премьер Татьяна Голикова на Гайдаровском форуме предложила переосмыслить подходы к измерению уровня бедности в России и усовершенствовать стандарт его оценки. По ее словам, в Минтруде создана рабочая группа, которая к 2020 году должна представить новый подход.

«В короткий период нам предстоит по-новому осмыслить сами подходы к оценке бедности, ее измерению, перейти на более современные стандарты. Сейчас применяется абсолютный: бедность как отношение к уровню жизни. Чтобы не совершать в этом направлении революций, не менять подхода, что затруднило бы решение поставленной в указе задачи (двукратное снижение уровня бедности к 2024 году, заявленное в майском указе Путина), можно было бы постепенно усовершенствовать стандарт оценки», — отметила вице-премьер.

Ранее в Минтруде выбрали восемь регионов, где для поиска механизмов борьбы с бедностью будут запущены спецпроекты. В список вошли Кабардино-Балкарская Республика, Республика Татарстан, Приморский край, Ивановская, Липецкая, Нижегородская, Новгородская и Томская области. Предполагается, что эксперимент поможет выявить семьи с низкими доходами и выстроить для них «траектории выхода из бедности».

Вероятнее всего, речь идет об образовательных проектах. Как отметила Голикова со ссылкой на данные Росстата, уровень бедности населения напрямую связан с уровнем образования. «Самый высокий риск бедности — 1,59 — сейчас у работников, имеющих только общее образование. Самый низкий — 0,07 — у лиц с послевузовским образованием. Работники, имеющие любое высшее образование, имеют риск бедности 0,51, а со средним профессиональным образованием — 0,89», — пояснила вице-премьер.

Все это отлично, конечно. Только к тому времени, когда Минтруд разберется с механизмами преодоления бедности, обнищает пол-России. По мнению экспертов, одно только прогнозируемое повышение цен в январе-марте 2019 года из-за роста НДС и цен на топливо увеличит армию граждан, которые не могут есть вдоволь (в ноябре, по оценкеРАНХиГС, их было 22%). Для них уже сегодня практически недоступны мясо, рыба, сыр, колбаса. Относительно доступными остаются изделия из курицы, а также сезонные овощи и фрукты, а основу питания составляют крупы и макароны.

Поэтому не исключено, что снижение уровня бедности к «часу Х» — истечению президентских полномочий Путина в 2024 году — во многом сведется к переоценке критериев благосостояние малообеспеченных слоев населения. И нынешние бедные с изумлением узнают, что на самом деле они вовсе не бедные, а достойные представители нового российского среднего класса.

— Всякое совершенствование стандартов оценки уровня бедности, в точки зрения статистики, означает уничтожение непрерывности наблюдений, — отмечает доктор экономических наук, независимый эксперт по социальной политике Андрей Гудков. — Раз для оценки используется новый метод, результаты несопоставимы с прежними. Если Минтруд введет новые стандарты, в 2024 году нельзя будет корректно сравнить текущий уровень бедности с показателями, скажем, 2012 года или 2002-го.

Росстат в такой ситуации, не исключено, будет трактовать разночтения в оценках в пользу борьбы с бедностью. Проблема в том, что работу министерств нельзя беспристрастно оценивать по статистике, которая готовится зависимой от кабмина организацией. Это как оценивать работу начальника через данные, которые собраны о нем у его подчиненных: понятно, что никто начальника в глаза ругать не станет.

Замечу, в России, если наблюдаются нежелательные тенденции в экономике, всегда есть соблазн поправить картину с помощью статистики. Неслучайно в декабре Александр Суринов, возглавлявший Росстат с декабря 2009 года, покинул свой пост. Ему на смену пришел директор департамента госуправления Минэкономразвития Павел Малков — и макроэкономические показатели по итогам 2018 года сразу резко улучшились.

А ведь Росстат — орган далеко не второстепенный. Скажем, в СССР открытая статистика мало что выражала, и ею было трудно пользоваться. Но была еще секретная статистика для служебного пользования, вполне объективная, и специалисты имели к ней допуск. Наконец, на Западе были мощные аналитические центры, которые в рамках холодной войны решали задачу объективного понимания противника. По данным, которые они публиковали, также можно было многое нащупать.

А в нынешней России независимой статистики нет, и потому борьбу с бедностью можно с успехом вести на бумаге.

«СП»: — Минтруд собирается опробовать «траектории борьбы с бедностью». Этот подход может принести реальный результат?

— Такие эксперименты ставились и раньше: людей пытались вывести из бедности по индивидуальным программам, с тем, чтобы они повысили свои профессиональные кондиции и смогли найти работу.

Но надо понимать: при таком подходе в кучу сваливаются различные проблемы. Первая — это общемировая проблема неработающего населения. По экспертным оценкам, до 10% населения России работать не может — это инвалиды, старики, дети. К этой категории также относятся люди, которые непригодны к найму из-за отсутствия нужных знаний, умений и подготовки.

А вот вторая проблема — работающая бедность — специфическая и чисто российская. Это значит, что люди имеют работу, но деньги, которые им платят, абсолютно недостаточно для воспроизводства рабочей силы, то есть, для содержания семьи. И эта проблема прямо связана с минимальным уровнем оплаты труда.

Поэтому мне странно слышать от Голиковой, что нам, оказывается, нужно переосмыслить подходы к измерению уровня бедности и усовершенствовать стандарт его оценки. Татьяна Голикова — один из немногих министров, которые являются профессионалами в своей области: она, напомню, начинала карьеру в отделе заработной платы НИИ труда Госкомтруда СССР. Вопросы бедности Голикова знает, что называется, «от и до». И то, что на Гайдаровском форуме она выступила, я считаю, неквалифицированно, говорит об одном: либеральной тусовке, в том числе в правительстве, вопросы бедности неинтересны.

«СП»: — Почему в России прогрессирует бедность?

— Если коротко — в экономике нет модернизированных рабочих мест. Тех самых, которые в мае 2012 года Путин обещал создать в количестве 25 миллионов.

Есть и другая причина. Реально располагаемые доходы населения с 2012 года очень сильно упали. И чтобы они не восстановились — чтобы заработные платы не росли быстрее ВВП — правительством были приняты меры по росту различных обязательных платежей. Такой подход также никак не способствует борьбе с бедностью.

«СП»: — Что реально будет с бедностью к 2024 году?

— Скорее всего, ситуация принципиально не изменится. Если, конечно — очень кстати для Кремля — не возникнет какой-то крупный внешнеполитический конфликт. И тогда лозунг «Родина в опасности!» сделает неактуальными все подсчеты уровня бедности.

— Стандарты бедности в мире за последние годы сильно изменились, — отмечает декан факультета социологии и политологии финансового университета при правительстве РФ Александр Шатилов. — Прежде бедным считался человек, который недоедает, и не имеет самых насущных вещей. Сейчас человек может считаться бедным, и при этом жить в собственной квартире, иметь мебель, бытовую технику и деньги на определенный набор продуктов питания. Так происходит, потому что уровень потребления вырос практически во всех странах, включая даже Китай. Во многом поэтому в России ведется дискуссия, что же сегодня представляет собой бедность.

Проблема здесь и в том, что разброс уровней доходов населения в регионах РФ очень велик. Скажем, в числе восьми регионов, которые Минтруд выбрал в качестве пилотных для тестирования программ преодоления бедности, оказались регионы, в основном, вполне благополучные. Такая выборка говорит, я считаю, о нацеленности на заведомо позитивный результат.

В реальности, я считаю, в борьбе с бедностью имеется политический подтекст. Цель этой борьбы — поднять оптимизм граждан, который после пенсионной реформы серьезно просел. Власти хотят продемонстрировать, что будет не только жесткая линия в плане социально-экономических преобразований, но будут и бонусы. В том числе, в плане решения проблемы бедности.