На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Славянская доктрина

6 443 подписчика

Свежие комментарии

  • ММ
    "Атеизм - тоже религия, только антирелигия."- т.е. в Великой Отечественной войне победили наши религиозные солдаты?? ...О националистах, ...
  • Vladimir Bogdanov
    Автор-"атеистический" мракобес, даже не атеистический. Атеизм - тоже религия, только антирелигия. Сколько желчи в его...О националистах, ...
  • Юрий Ильинов
    А, если копнуть глубже? Пойти в начало - христианство. Увидеть когда именно от него отделилось мусульманство. Очень в...О националистах, ...

лекарства, которые не лечат

http://www.newsland.ru/News/Detail/id/226728/cat/42/

ЗАГОВОР ФАРМАЦЕВТОВ

Наша страна прочно сидит на таблетках. Фармацевтический рынок в прошлом году вырос на 16,5%, и его объем достиг $6,5 млрд без учета полулегальных, нелегальных, народных» средств лечения и биодобавок. Причем 80% лекарств приобретено без рецепта, и треть купленных препаратов употребляется неправильно. Потребитель с готовностью реагирует на любую рекламу и активно занимается самолечением, в том числе с летальным исходом. А медицинская система и государственные органы не только не противостоят агрессивному маркетингу фармацевтических гигантов и мелких мошенников, но и сами часто оказываются их агентами по продаже

В конце января в Мурманске от работы была отстранена бригада «скорой помощи». Она приехала на вызов в один из городских банков, где сотруднице стало плохо. Осмотрев больную, врач Валентина Белопольская предложила купить всего за 62 рубля очень полезное и, главное, «экологически чистое» лекарство — капсулу препарата из муравьиного дерева. Необходимость оплаты врач объяснила тем, что лекарство это принадлежит ей лично, и на прощание дала «спасенной» свою визитку, из которой явствовало, что врач подрабатывала представителем целого ряда компаний, торгующих биоактивными добавками. Больная выздоровела и, придя в себя, написала жалобу. Врача Белопольскую уволили, хотя она проработала на «скорой» больше 20 лет.

Этот случай шокирует вовсе не уникальностью. Шок наступает, когда задумаешься над тем, как специалист с огромным опытом, спасший, возможно, многие жизни, стал мелким коммивояжером, продвигающим на рынок даже не лекарства, а биодобавки.

Человек, которого настигла болезнь, беззащитен: он готов глотать, пить, втирать все, что скажут, — лишь бы помогло. «Лечимся, применяя квасы Болотова, “бабушкину” растирку, золотой ус, индийский лук. Сейчас начала лечить тромбофлебит по системе В.Н. Капралова, вот только шум в ушах пока не поддается лечению. Но я оптимистка», — пишет читательница «Вестника ЗОЖ», который расходится тиражом 2,5 млн экземпляров. Есть варианты и для поклонников научно-технического прогресса.

Например, клиника так называемого Московского института кибернетической медицины предлагает установку «для комплексного лечения всего организма» магнитным полем.
За последний квартал 2007 года Россия вышла на второе место в мире по количеству рассылаемого спама — навязчивой рекламы в интернете. В «Лаборатории Касперского» сообщают, что в январе 2008 года чаще всего рекламировали лекарства и прочие товары и услуги, касающиеся здоровья, — их доля в общем объеме спама составила 48,1%. Причем значительная часть предлагаемого списка — нелегальные или потенциально опасные препараты.

Но даже вполне легальная массовая реклама сертифицированных лекарств тоже не гарантирует нашу безопасность и уж тем более выздоровление.

«Сегодня через аптеки рецептурные и безрецептурные препараты проходят примерно в пропорции 50 на 50. Это по классификации. А на практике более 80% отпускается без рецепта, — объясняет директор по маркетинговым исследованиям Центра маркетинговых исследований «Фармэксперт» Давид Мелик-Гусейнов. — Вообще, судя по экспертным оценкам, в России бездумно, необоснованно потребляемые лекарства составляют до трети от общего количества — это в разы больше, чем в других развитых странах. В США, например, этот показатель равен 3%».

Пациент не может знать, подходит ли ему именно это лекарство и существует ли более эффективное, он не может сам поставить себе диагноз, зато почти все может купить без рецепта и не обращает внимания на приписку мелким шрифтом «посоветуйтесь с врачом». Да и какой смысл советоваться, если врач зачастую сам находится внутри системы тотального медицинского маркетинга?

Атака зомби

Зомбируют их, — уверена врач-кардиолог одной из больниц Брянска Дина Дискина, которая сталкивается со сбытовыми агентами по нескольку раз в день. — Такие настойчивые попадаются, что хоть беги. Ты им объясняешь, что некогда, что больной поступил, что работы много, а они знай себе твердят: «Я вас не задержу». Заходят в ординаторскую, подсаживаются к каждому врачу за стол и рассказывают, рассказывают…

— В основном это все молодые люди с медицинским образованием, которые не захотели работать врачами, — говорит участковый врач поликлиники № 51 в Санкт-Петербурге Нина Третьякова. — А у меня 30 с лишним лет практики, так что если кто особо задается, я их сразу назад отправляю.

Производители лекарств борются за клиентов как только можно

Фармацевтические компании (и производители, и поставщики), как и представители любого другого бизнеса, заинтересованы прежде всего в увеличении прибыли. Добиться этого можно тремя путями: существенно снизив себестоимость продукции, подняв ее цену или увеличив количество продаж. Первое вряд ли возможно: производство и логистика и без того оптимизированы донельзя, а растущие цены на топливо постоянно удорожают транспортировку. Конкуренция на фармацевтическом рынке очень велика, многие препараты-аналоги (дженерики) выпускаются сразу несколькими десятками компаний. В российских аптеках их сотни под разными торговыми марками. Одного диклофенака существует 200 наименований, парацетамола — 140, аспирина — 50. В этих условиях повысить отпускные цены — значит отпугнуть покупателей.

Остается увеличивать сбыт. Для этих целей фармацевтические компании держат многотысячный штат так называемых медицинских представителей. По сути это рекламные агенты, вот только работают они не с потребителями (слишком уж нас много), а с теми, кто может оказать на них влияние, — с врачами. Цель медпредставителя — рассказать о достоинствах производимых компанией лекарств. И не только…

Прежде всего, конечно, подарки. К Новому году — шампанское, к 8 Марта — цветы, ко Дню медработника — конфеты, в будни — ручки, календарики, блокноты. За ручку, конечно, никого не купишь, но пусть лежит себе на столе — логотип-то все время перед глазами и у врача, и у пациентов.

В 90−х годах медицинские коммивояжеры работали просто: приносили врачу партию лекарств «на реализацию». Доктор ее продавал и расплачивался с «поставщиком», получая свой процент за услуги. Сейчас изобилие аптек сильно сократило подобную практику. Но совсем не уничтожило.

— Долгое время ходила к ортопеду обследовать ноги. И вот как-то раз он меня спрашивает: «Почему вы так ужасно выглядите? Почему у вас такая сухая кожа? Когда мы с вами познакомились, вы выглядели гораздо лучше». Когда слышишь такое, особенно с утра, настроение сразу портится. А доктор голос понизил и говорит: «Ну, ничего, не переживайте. У меня есть потрясающие американские витамины, которые помогут вам восстановить баланс в организме. В аптеке они не продаются, вы можете приобрести их только у меня». К счастью, я сразу поняла, что это «разводка». Нормальный ортопед не будет впаривать какие-то витамины, которые не имеют никакого отношения к его работе. Желание общаться с таким врачом сразу пропало, — рассказывает Ирина Г.

Но эти допотопные методы — уже пережиток прошлого. Теперь пациенту дают номерной рецепт или просто бумажку-напоминалку с личной печатью врача и называют конкретную аптеку, где надо это лекарство купить (зачастую она находится неподалеку от клиники или даже в ее стенах). А как же? Продавцам необходимо вести учет, сколько клиентов привлек тот или иной врач. Раз в месяц аптекари берут пачку номерных рецептов и считают, кто из докторов сколько «навыписывал», после чего берут пачку денег и раздают «агентские». «Передовикам» иногда даже покупают путевки в Египет или Турцию.

Размер «премиальных» зависит от нескольких факторов: цены лекарства, «производительности» врача и его статуса. Так, например, невропатолог одной из московских клиник на условиях анонимности рассказала, что получает от 30 до 100 рублей за «правильный» рецепт: «За месяц выходит несколько тысяч. Хоть какой-то приработок, а то на нашу зарплату, мягко говоря, не погуляешь».

— Есть такой препарат фенотропил, дорогой — стоит 1400 рублей. Этого хватает на месяц, — рассказывает Нина Третьякова. — Он хороший, мне очень нравится. Поэтому я его выписываю — тем, кто может приобрести. А копии рецептов отдаю в фирму. За полгода набежало полторы, кажется, тысячи рублей.

Впрочем, некоторые аналитики считают, что и эта форма сбыта понемногу уходит в прошлое.

— Действительно, подобная практика имела широкое распространение несколько лет назад, но сейчас она сходит на нет. Дело в том, что крупные западные производители осознали, что это тупиковый и даже гибельный для всех путь. И медицинские ассоциации, объединяющие производителей, договорились от этих неэтичных методов отказаться и теперь следят друг за другом, — уверяет гендиректор маркетингового агентства DSM Group, изучающего фармацевтический рынок, Александр Кузин. — Понятно, что всегда есть потребность увеличить сбыт, но соревноваться в том, кто больше даст взятку,
неправильно. Это не то поле, на котором надо бороться. Сегодня ты заплатишь врачу 100 рублей, а завтра придет производитель из Китая с очень дешевым дженериком и заплатит ему 200.

Зато теперь широкое распространение получили приглашения врачей на «конференции» — это когда их собирают в ресторане, боулинге или в каком-нибудь другом подходящем месте, рассказывают про какое-то лекарство (иногда приезжий профессор выступает с лекцией на более широкую тему, но тоже упоминает конкретный препарат), а потом в неформальной обстановке кормят, поят и танцуют.

Брянских врачей однажды сводили на мульт¬фильм «Рататуй», питерских — вывезли в «Орловское полесье». Для медицинской элиты — влиятельных и известных в своей области профессоров (таких пиарщики называют лидерами мнения — это что-то вроде властителей дум) пятизвездочный «симпозиум» могут устроить и за рубежом.

И все же подобные собрания — меньшее из зол, поскольку нет прямой связи между приглашением врача на «конференцию» и тем, что он потом будет рекомендовать лекарства именно этой фирмы. Это все-таки не прямой подкуп врачей, а их «информирование» о тех или иных лекарствах. К тому же никто не запрещает остальным компаниям-производителям проводить свои «конференции».

Впрочем, польза от медицинских представителей, как дружно признают сами врачи, все же есть. Во-пер¬вых, наши медики мало читают, им некогда изучать профильные журналы о новинках фармакологии или лазить по интернету. Кроме того, выписывать специальную прессу и покупать новые справочники дорого, поэтому в рядовых больницах всего этого нет. Так что агенты фармакологов порой становятся чуть ли не единственным источником информации о новинках на лекарственном рынке. Во-вторых, «хорошие представители», говорят врачи, приносят по нескольку упаковок бесплатно — на пробу, и врачи получают возможность проверить правдивость рекламы на пациентах и, если лекарство понравится, включить его в список закупки для больничной аптеки.

Правда, порой такие эксперименты наносят страшный вред пациенту. Врач Мария Б. рассказывает: «Моя мама страдает болезнью Паркинсона. Раньше она принимала льготные препараты. Например, наком — он стоит порядка 1000 рублей за упаковку, которой хватает на месяц. Она его получала бесплатно. Но в конце лета ей позвонили из института неврологии и предложили поучаствовать в клиническом исследовании нового препарата сталево. Обещали, что программа будет длиться год. А через шесть месяцев нам сообщили, что программа заканчивается — возникли какие-то проблемы с фирмой. Ну ладно бы это был аспирин, анальгин или любой другой препарат, который можно легко отменить. Но сталево стоит в десять раз дороже накома — 10 000 рублей в месяц. И в льготный список его никто не включал. Тот же профессор предложил нам снова переходить на прежнее лекарство. Но ведь даже в инструкции написано, что, когда переводят на другой препарат, дозу надо увеличивать. А мама и так была на предельно допустимой дозе. Мы, конечно, перешли на наком, но ее состояние резко ухудшилось, и сейчас мы покупаем сталево на свои деньги». Вот такой действенный маркетинг.

Картина дня

наверх