Дон Мануэль послал за портным. Он умел располагать к себе людей и после того, как портной снял необходимые размеры и показал разные материалы, легко втянул его в беседу. Портной, маленького роста, высохший мужчина с длинным острым носом, нашёл в доне Мануэле внимательного слушателя и начал длинный рассказ о трудностях жизни. Войны и налоги вызвали всеобщее обнищание, и даже знатнейшие дворяне носили штаны и камзолы, пока они не протирались до дыр. Скоро, благодаря умело поставленным вопросам дона Мануэля, разговор перешёл к сыну портного. Оказалось, что тот не хочет идти по стопам родителя и с большой неохотой учится ремеслу.
— А теперь, хотя ему всего восемнадцать, он задумал жениться.
— Тогда он остепенится.
— Только поэтому я и дал согласие на эту свадьбу.
— Да и приданое невесты, несомненно, пригодится в хозяйстве, — улыбнулся дон Мануэль.
— У неё нет ни гроша. Говорят, некоторые благородные дамы собираются дать ей приданое, но я не знаю, что из этого выйдет.
Портной рассказал, кто эта девушка.
— Я хотел бы женить его на другой, но её отец почему-то не принял моих очень скромных условий, и я разрешил Диего жениться на Каталине. Я рассчитываю, что её слава принесёт мне новых клиентов. Жена, правда, ругает меня. Она говорит, какой смысл обшивать дворян, если они не могут заплатить за работу.
— Очень разумная мысль. Но, если уж дела так плохи, почему бы вам не отправить сына в армию?
— Жизнь, конечно, тяжела, но ремеслом он всегда сможет заработать себе на хлеб.
— Послушай-ка, приятель, — простота дона Мануэля очаровала портного, — ты же знаешь, что я уехал из города бедным, как церковная мышь. А теперь я — рыцарь Калатравы и обеспечен до конца своих дней.
— Но ваша светлость — дворянин, и вам помогали могущественные друзья.
— Дворянин — да, но я полагался не на друзей, а на силу, смелость и ум. О твоём сыне я слышал только хорошее, и, честно говоря, мне кажется, он рождён для больших дел. Я тоже был беден, мы — земляки, и я с удовольствием протяну ему руку помощи, получив, разумеется, твоё согласие.
— Я не понимаю вас, сеньор.
— Эрцгерцог Альберт — мой друг и выполнит любую мою просьбу. Если я рекомендую ему твоего сына, он возьмёт его к себе.
От изумления у портного отвисла челюсть.
— Мы, естественно, должны позаботиться о том, — продолжал дон Мануэль, — чтобы он прибыл в армию не сыном портного. Неподалеку от города у меня есть маленькое поместье, которое я могу перевести на его имя. А мои друзья в Мадриде помогут ему получить дворянскую грамоту. Твой сын предстанет перед эрцгерцогом как дон Диего де Кинтамилья.
Так как аббатиса велела дону Мануэлю не упоминать её имени, он преспокойно приписал себе благодеяния, сыпавшиеся на юношу, как из рога изобилия. Великодушие дона Мануэля потрясло портного. Его лицо задергалось, и по щекам потекли слёзы радости. Дон Мануэль дружески похлопал его по плечу:
— Ну, ну, не надо волноваться. Иди домой, никому ничего не говори и пришли ко мне сына. Скажи ему, что забыл показать мне образец какой-нибудь материи.
Приятная наружность юноши обрадовала Мануэля. Подобающе одетый, он действительно мог сойти за дворянина. Держался он скромно, но с достоинством, и, судя по всему, не затерялся бы в любой компании. И после нескольких вступительных фраз дон Мануэль перевел разговор на интересующую его тему. Они проговорили почти час, а потом он поспешил в кармелитский монастырь.
— Я не терял времени даром и встретился и с отцом, и с сыном.
— Вы очень исполнительны, сеньор.
— Я — солдат, мадам. Отец полностью согласен с нашим планом. Он просто потрясен щедростью неизвестного благодетеля к его сыну.
— Это вполне естественно.
— Я хочу слово в слово повторить вашему преподобию разговор с сыном.
Аббатиса нахмурилась:
— Говорите.
— Он — очень симпатичный юноша и произвёл на меня хорошее впечатление.
— Ваши впечатления меня не волнуют.
— Я быстро выяснил, что ему противно ремесло, которым занимается его отец, но он не видит другого выхода.
— Это мне уже известно.
— Я сказал, что не могу понять, как такой красивый и умный юноша, обладающий всем необходимым, чтобы завоевать место под солнцем, может смириться с прозябанием на скамье портного. Он ответил, что хотел бы отправиться на поиски приключений, но, не имея ни гроша, не решился покинуть отчий дом. Я объяснил ему, что королю нужны солдаты и на службе его величеству он может обрести почёт и богатство. И мало-помалу рассказал, каким образом мы собираемся ему помочь.
— Очень хорошо.
— Он воспринял моё предложение довольно спокойно, но я видел, что искушение велико.
— Ещё бы. Он согласился?
Дон Мануэль медлил с ответом, предчувствуя, что он не устроит аббатису.
— На определённых условиях.
— Выражайтесь яснее.
— Он заявил, что хочет жениться на своей возлюбленной, но через год, когда она родит ему первенца, готов отправиться в Нидерланды.
Аббатиса пришла в ярость. Зачем ей нужна замужняя женщина с вопящим ребёнком? Целомудрие, вечное целомудрие Каталины являлось основой её замысла.
— Болван, вы все испортили, — воскликнула она. Дон Мануэль побагровел:
— Разве я виноват, что этот идиот влюбился по уши.
— У вас хоть хватило ума показать ему, что только безумец может отказаться от такой возможности.
— Да, мадам. Я сказал, что это его единственный шанс и другого уже не представится. Я сказал, что в его возрасте глупо обзаводиться женой, а став дворянином и офицером, он найдет себе лучшую партию, чем дочь вышивальщицы. А если ему нужна женщина для развлечений, так в Нидерландах их больше, чем достаточно.
— И?
— Он ответил, что любит Каталину.
— Не приходится удивляться, что в мире всё стало с ног на голову, а страна разваливается на глазах, если у правящих ею мужчин не осталось и капли здравого смысла. — Аббатиса презрительно взглянула на дона Мануэля. Тот не знал, что сказать, и молчал. — Вы не выполнили моего поручения, дон Мануэль, и я не вижу смысла в нашем дальнейшем общении.
Надежда на могущественную поддержку при дворе рассеивалась, как дым, но дон Мануэль не собирался отдать маркизу без борьбы.
— Ваше преподобие слишком легко отказывается от своих планов. Отец юноши на нашей стороне. Ему не хочется, чтобы Диего женился на Каталине. Будьте уверены, он использует все средства, чтобы убедить сына принять наше предложение.
Аббатиса нетерпеливо махнула рукой.
— Плохо вы знаете человеческий характер, сеньор. Родительское противодействие лишь усиливает любовь молодых. С таким настроением девушка вряд ли пойдёт в монастырь. Вот если бы Диего сам уехал в Нидерланды, она бы поняла, что любовь мужчины ничто в сравнении с любовью бога. Она бы погрустила, но в конце концов осознала, где истинное счастье.
— Есть много способов избавиться от неугодного человека. У меня есть надёжные люди. Юношу схватят, отвезут в морской порт и посадят на корабль. Юность непостоянна. В Нидерландах, увидев новые города, окунувшись в водоворот сражений, с дворянской грамотой, он быстро забудет свою возлюбленную и скоро возблагодарит небо за спасение от семейных уз.
Аббатиса ответила не сразу. План дона Мануэля пришёлся ей по душе. Непослушных сыновей часто отправляли в Америку, а дочерей, отказывающихся выйти замуж за избранника родителей, запирали в монастырях, пока они не начинали внимать голосу разума. Она не сомневалась, что разлука Диего и Каталины лишь пойдёт им на пользу.
— Юноша наверняка расскажет Каталине о моём предложении, — добавил дон Мануэль.
— Почему?
— Чтобы показать, чем он жертвует ради неё.
— Ваша проницательность делает вам честь, сеньор.
— Когда однажды утром он исчезнет, Каталина решит, что он не устоял перед искушением.
— Это возможно. Но остаётся его отец. Если он обратится к властям, обман выплывет наружу.
— Чтобы этого не случилось, я собираюсь посвятить его в мой план. Он связывает с сыном честолюбивые замыслы и без колебаний сделает все, что я скажу. Портной будет молчать, а когда юноши хватятся, он уже покинет Испанию.
Аббатиса вздохнула.
— Мне не нравится ваш план, но молодёжь, к сожалению, глупа, и будет лучше, если их судьбу решат люди, умудрённые опытом прожитых лет. Я лишь требую, чтобы вы, по возможности, обошлись без насилия.
— Могу обещать вашему преподобию, что ему не причинят вреда. Мой человек проследит, чтобы он ни в чём не нуждался.
— Это в ваших же интересах, — сухо заметила аббатиса.
— Я знаю об этом, мадам. Можете полностью положиться на меня.
— Когда вы собираетесь увезти юношу?
— Как только закончу необходимые приготовления. Донья Беатрис задумалась. Исчезновение Диего будет обсуждаться на всех перекрестках, и вполне вероятно, что о нём узнает епископ. Она уже столкнулась с его прозорливостью и понимала, что тот может догадаться, кто замешан в этом деле. Теперь она горько сожалела, что в порыве гнева позволила себе сказать лишнее. Аббатиса не знала, что он предпримет, но чувствовала, что не стоит доводить их отношения до открытой конфронтации.
— Когда ваш брат уезжает из города, дон Мануэль? — спросила донья Беатрис. Вопрос удивил его.
— Не знаю, ваше преподобие, но, если вас это интересует, могу выяснить.
— Я хочу, чтобы до его отъезда вы ничего не предпринимали.
— Но почему?
— Потому что мне так хочется. Вам достаточно знать, что таково моё желание.
— Как вам будет угодно, мадам. Юношу увезут в ночь после отъезда моего брата.
— Меня это устраивает, дон Мануэль. Он поцеловал протянутую руку аббатисы и покинул молельню.
Свежие комментарии