На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Славянская доктрина

6 444 подписчика

Свежие комментарии

  • Юрий Ильинов
    В Париже сообщили об услуге главы Франции Путину Бомпар: Макрон словами об отправке войск на Украину оказал услугу П...Выбор сделан. Как...
  • Юрий Ильинов
    Союзники у нас только армия и флот.. У китайской экономики большая связь с американской. Они не могут делать резких д...Размышления об ин...
  • Алекс Сэм
    По-любому мы инструмент для Китая, а никакие не союзники так как у нас очень разный менталитет. А если и союзники то ...Размышления об ин...

О магических функциях колокольчика в народной культуре Славян

https://www.svet-svaroga.com/stati/etnografiya/168-%D0%BE-%D...

О магических функциях колокольчика в народной культуре Славян

Мир звучащий и молчащий: Семиотика звука и речи в традиционной культуре Славян

В традиционной культуре магические функции имело не только слово, человеческая речь, не только звуки, издаваемые человеком и животными (свист, пение, лай и под.), но также звуки природы (вой ветра, треск деревьев) и шумы (стук, щелканье, звон и т.п.). Одним из предметов, издающих звук и имеющих магический смысл, был звоночек, или колокольчик. Он известен разным народам и культурам. Бронзовые колокольчики найдены при ассирийских раскопках. Из колокольчиков состояли некоторые музыкальные инструменты, имевшие религиозную функцию, такие, как, например, систр (металлическая погремушка) у египтян, кимвалы и тимпаны у евреев и др. Они служили культовым целям и использовались на праздниках для аккомпанемента танцующим. Верхняя одежда еврейского первосвященника была увешана колокольчиками. Способность звона колокольчиков отгонять злые силы отражена, например, в сочинениях античных авторов. По свидетельству Плиния, могила царя Клузии Порсенна была украшена сверху колокольчиками, которые звенели, раскачиваемые ветром. С той же целью в античности колокольчики вешали на шею домашних животных, на чучела, охраняющие фруктовые сады; звон меди усмирял гнев богов и прекращал бурю и град; звоночки прикрепляли на священных деревьях: часто на таких колокольцах имелись жертвенные надписи. В мирской жизни звон колокольчика служил знаком, предупреждением: он привлекал внимание посетителей (на дверях магазинов), объявлял о начале купального сезона, о начале или конце праздника, о маршах ночного дозора, о начале публичных собраний и т. п. [DIMA, р. 192, 250; Христианство, 1, с. 786].

Бронзовые колокольчики известны на территории всех славянских земель: в Поморье, реже — в Великополыне, Силезии, северной Руси, Чехии, Словакии и у южных славян. Однако более характерны они для стран восточной Балтии (у пруссов, литовцев, латышей), территории финских племен (в верхнем течении Волги, на юг от Ладоги, в Эстонии и Финляндии), спорадически (очевидно, заимствованы) известны в Скандинавии и северо-западной Германии и очень многочисленны в Венгрии. Они имели круглую или коническую форму, а снизу — отверстие, в основном крестообразное. У древних балтов они использовались как украшения; у аваров — были частью конской упряжи [SSS, s. 443 ].

По славянским материалам, колокольчик— это ритуальный предмет, звук которого использовался для отгона потусторонних сил, неблагоприятных явлений, для отпугивания хищных и изгнания вредных животных, а также для коммуникации в обрядовых ситуациях, когда человеческая речь была запрещена. Символические функции колокольчика основываются: 1) на апотропейных свойствах металла; 2) на ритуальной маркированности его «голоса» — звона, противопоставленного речи и замещающего речь в определенных ситуациях; а также 3) на различении отдельных видов звона: громкого — тихого, звонкого — глухого.

Славяне использовали колокольчик в обрядах и ритуализованных ситуациях, а также в обыденной жизни: их вешали на шею домашним животным, чтобы они не потерялись в лесу и на пастбище. Былое исключительное отношение к колокольчикам, бубенцам и звонкам как к предметам сакральным, кажется, отражено в словацком запрете, согласно которому даже детям не разрешалось играть с звенящими предметами, потому что их звук может накликать беду (или бедность) [Ноrvath 1968, s.110, ок.Угровца] (в противоположность тому, что звон, позвякивание, наоборот, отгоняют злые силы).

В апотропейных ситуациях колокольчики применялись достаточно широко: считалось, что их звон отгоняет вообще все злое, ведьм, души заложных покойников, град, бурю, диких зверей, кротов, мышей, лягушек, змей и прочих гадов, болезни и т. д.

Для защиты от бури, града, отгона градовых туч чаще использовались колокола, а также иные магические средства, не связанные со звоном (обнажение, выбрасывание печной утвари и т.п.). Однако имеются, хотя и редкие, примеры использования колокольчиков. В Силезии (Польша) во время бури звонили в маленькие колокольчики, освященные в день св. Урбана (25 мая), которые, как верили, разгоняют тучи [Роspiech 1987, s.227]. В Краковском повете обходили дома с колокольчиками, когда слышали гром, тогда «туча сама убежит» [АМЕК, 1/1554/rkр.]. Так же выгоняли и задержавшуюся зиму: в Архангельской губ. в случае, если снег до Егория (23.IV) не сойдет, ребятишки с колокольчиками, которые потом привязывали коровам, трижды обегали каждый дом, а за это им давали гостинцы [Соколова 1979, с. 182, примеч.2].

Для того, чтобы защититься от хищных зверей, русские Вологодского у. в Великий четверг ходили в лес и кричали: «Волки, медведи из слуха вон; зайцы, лисы к нам в огород!» При этом стучали в сковороды, звонили коровьими колокольчиками [Зеленин 1991, с.392]. Гуцулы отпугивали диких зверей на Благовещение: рано утром один из домочадцев нагим обегал с колокольчиком вокруг дома и говорил: «Як дилеко чути сего дзвiнка, аби так звiрка за дилеко ни сьмiла приступити до меï худоби» [Онищук 1913, с.ЗЗ]. Вероятно, с той же целью в Каринтии пастухи жгли костер на возвышенности за селом, а сами звенели колокольчиками вокруг огня

Новгородская губ.]. Не меньший вред приносили землероющие зверьки; их изгоняли, как и змей, лягушек и прочую нечисть, в Великую пятницу. В средней Словакии (Липтов) бегали по полям или обходили поля вокруг с колокольчиками, отчего кроты и мыши должны были уйти; так же поступали в словацких хуторах в Венгрии, где в тот же день вечером парни бегали со звоночками со двора во двор — чтобы жабы не лезли в дома [SN 1973, №1,s.73]. В Болгарии (Пловдив) подобные обряды исполнялись 1 марта: тогда дети бегали со звонками по дворам и домам и кричали: «Бягайте змии и гущери, че Баба Марта иде с калъчката да ва сече» [Пловдивски край, с.264], а в Груже (Сербия) — в ночь на Иеремию (1.У.): девушки одевались в праздничную одежду, вешали на шею колокольчики, избирали «царицу» и с нею перед полночью обходили каждый дом в селе, звонили колокольчиками и пели: «Jеремиjе у поле, Бежте змиjе у море», входили в дом и будили домочадцев [Петровић 1948, с. 244].

Защитными свойствами обладал не только звон колокольчика, но и сам звоночек, сделанный из металла. Часто в таких целях использовались колокольчики, уже побывавшие в ритуальных ситуациях и поэтому обладающие большей магической силой. С их помощью лечили болезни, в основном связанные с речью, голосом — на основании сравнения голоса человека и «голоса» колокольчика. Женщин, страдающих кликушеством, поили морозной водой из свадебного колокольчика [Сумцов 1881, с. 96, Новгородская губ.]. Сербы ок. Пожега много раз поили водой из «скотьего» колокольчика детей, которые не начинали говорить в положенное время, а во Враньском Поморавье для того, чтобы ребенок заговорил, после того, как его напоят водой из звонка, качали его еще в люльке, подвешенной на дверях комнаты [Тре6jешанин 1991, с. 205, 206}. Словаки поили детей, которые плохо говорили, водой из колокольчика, используемого во время колядования [Сicmanу, 8.149, Чичманы в Западной Словакии]. Поили ребенка из колокольчика и для того, чтобы голос у него был звонкий [ДОО, с. 145, Сербия]. Связь звоночка с голосом отражена в некоторых песнях сербских «лазариц» [Ћoрћевић 1958, с. 243, Лесковацкое Поморавье].

Двойная магия — магия предмета и звука — использована в следующем обрядовом действии: в польском Поморье в Сочельник били звоночком плодовые деревья. Таким образом их «пробуждали к жизни», чтобы осенью был хороший урожай [Stelmachowska 1933,s.51].

В качестве апотропейных предметов использовали колокольчики в свадебной обрядности. В Олонецкой губ. звонили в колокольчик во время рукобитья. В России, так же, как и в других местах, колокольчики навязывали на дугу в упряжи свадебных лошадей, а после свадьбы сохраняли [Сумцов 1881, с. 96]. В Родопах жених перед свадьбой посылал невесте на девичник украшенного цветами, красными нитками, колокольчиками и золотыми яблоками белого барашка, а в Граово колокольчик вместе с красным петухом привязывали к шесту, так что получалось своеобразное свадебное знамя.

Широкое использование колокольчиков в свадебном ритуале послужило основой для девичьих гаданий о замужестве. На святки девушки ходили слушать звуки: если у перекрестка или у проруби кому-нибудь послышится звон колокольчиков, который трактовался как звуки свадебного поезда, то девушка выйдет замуж (рус.); [Логинов 1988,с. 74, Заонежье]. Так же гадали в Костромской губ.: в полночь девушки выходили на перекресток, очерчивали круг и, стоя в нем, прислушивались, и если почудится им звон колокольчиков или смех и пение, то быть им замужем [Снегирев 1837, с. 48]. В Вологодской обл. летом девушки «звали судьбу на крестки»: они выходили за село и ложились в очерченном магическом кругу на дорогу, прислонив ухо к земле; если слышался большой колокол — к смерти, а если звенели маленькие колокольчики или бубенцы — быть свадьбе; с какой стороны зазвенят — оттуда и ждать суженого [Брагина1980,с.15].

В некоторых случаях, когда звон колокольчиков противопоставлялся не голосу, а молчанию, он служил знаком жизни, а безмолвие — знаком смерти. В Сербии, например, если в доме кто-то умер, в знак траура со стада снимали все колокольчики

Связь звона колокольчиков (как и других звуков типа свиста и под.) с миром мертвых отражена в обычае продавать звоночки и Колокольчики на ярмарках, устраиваемых перед церковными праздниками. В с. Никола-Дудник Ярославской губ. на престольный праздник, 9 мая, продавали детские глиняные игрушки, преимущественно колокольчики особенного устройства и глиняные дудки [Зеленин 1995, с.135]. Д. К. Зеленин считал, что этот праздник, поразительно схожий с вятской «свистуньей» (которая, по преданию, праздновалась в честь убитых в битве устюжан), восходит к семицким поминальным обрядам, посвященным заложным покойникам. Особенностью таких праздников является свист, игра на дудках и др. звуки, считающиеся языческими оберегами от нечистой силы.

Колокольчики использовались также сакральными лицами и ряжеными, которые представляли иномирные силы, духов, святых. Наиболее яркий пример такого рода — использование звоночков болгарскими кукерами и русалиями. Русалии — не ряженые, а специально избранные лица, функции которых— лечить «самодивские», или «русальские» болезни, то есть болезни непонятного происхождения, которые, как считали, насылались самодивами и русалками. Сами «русалци», их обувь, а также особый священный посох— тояга— были увешены звоночками и бренчащими предметами [Маринов 1914, с. 477, 485]. Болгарские кукеры, или дракуси, ходили в понедельник на Тодоровой неделе. Они рядились в женскую одежду, приделывали горбы из тряпок, а на ремнях привешивали колокольчики и звоночки скота; в их облике причудливо сочетались зооморфные и орнитоморфные признаки; они носили с собой деревянное оружие. Главные персонажи кукеров — кукерска бабка (или майката) и дедо, или старец. Ряженый бабой носил прялку с куделью и веретено и изображал прядение, а дед впрягал кукеров в плуг, пахал, сеял и бороновал, произнося ритуальные слова благословения посевов [Маринов 1914, с. 372-377]Это с очевидностью указывает на то, что и русалии, и кукеры выполняли важную ритуальную функцию — защищали село и людей от злых духов и тем самым способствовали плодородию, здоровью, благополучию. В этой связи колокольчики нужны были им, с одной стороны, для изгнания бесов, с другой— для увеличения своей силы. Это подтверждает и привешивание звоночков на поясе, считавшемся вместилищем силы, мощи человека, и на обуви.

Среднесловацкий обряд «волочение колоды» и словенский «хождение с конями» исполнялись в конце масленицы. Их участники также были обвешаны по поясу звоночками, также ходили по селу, волоча за собой плуг (корыто — в Словении) или держа в руках палку, изображающую оглобли, к которой на веревке была привязана колода (Словакия). Они крали, загораживали дорогу оглоблей, требуя выкупа, ходили, выбирая самую трудную дорогу, часто через забор, влезали на крыши и т.п. [Тurzovа 1970, s.159-160]. Ритуальной пахоте болгарских кукеров соответствует чешский масленичный обряд «ворачки» (от orati— пахать); здесь также присутствовали колокольчики: ими были обвешаны ряженые (медведь, клибна, жираф и др.), шедшие вслед за «пахарями».

У русских провожали масленицу ряженые, одетые в рубища, выпачканные сажей, с кнутами, метлами в руках; везде, даже на свои шеи они навешивали коровьи колокольчики и всякие погремушки [Соколова 1979, с. 29, Пошехонский у.]. Обвешивались колокольцами и участники празднования Петрова дня (29.VI.): «а сами разрядимся, как на святках, обвешаемся колокольчиками, бубенцами... и идем. Крик, шум, пляска, пенье...» — играли на гармонике, били в бубны, в печные заслонки, в косы — и так всю ночь [Соколова 1979, с. 253, Тульская губ.].
Колокольчики — обязательный элемент украшения зооморфных ряженых в рождественский и масленичный периоды. У коз, коней, разнообразных ряженых кобылами (чешской клибны, шимла, бруны, словацкого туроня, болгарской камилы, или джемала и др.) колокольчики привешивались к шее, к голове. Колокольчиком объявляли свой приход ряженые кобылами бруны в Чехии [Zibrt 1950, s.98-99]. Русские также делали маску коня: к чучелу конской головы привязывали множество колокольчиков и разноцветных лент; вместо туловища прикрепляли к голове белую простыню, в которую заворачивался парень [Громыко 1986, с. 245, Тюменская обл.]. Словенцы на масленицу гоняли зверя «гшо», деревянная голова которого обтянута заячьей шкурой, на шее — поводок и звоночки [СL 1893, rос.З, s.358]. У болгар чучело камила (верблюд) было обвешано трещотками, звонками и колокольчиками, так что при движении издавало страшный шум [СД, с.336]. Иногда звоночек появляется на ряженом медведем, хотя для него это не характерно. Приведем одно интересное описание из Моравии. В последние дни масленицы ряженые ходили по селу собирать продукты, чаще всего с «медведем», которого изображал парень, обкрученный гороховой соломой, с длинным соломенным хвостом и с колокольчиком между ног. Он танцевал с хозяйскими дочками «на лен и коноплю», а где не потанцует, там, верили, не уродят эти культуры. Солому с «медведя» обрывали и подкладывали в гнездо гусям, чтобы они хорошо плодились [Ваrtos 1892, s. 31, Валахия — Бродско]. В данном случае функции колокольчика, привешенного между ног, — маркирование смысла всего ритуала, направленного на обеспечение плодородия и «вода» скота.

Колокольчиками иногда украшали и чучела. У русских в Сольвычегодском у. к святочному ряжению готовили «чучелу» — огромную куклу, сделанную из бревна, с раскрашенным красками лицом, которому придавали устрашающее выражение, одевали в бабью одежду, даже приделывали волосы из конского хвоста; там же, под лентами головного убора подвешивали колокольчик, к язычку которого привязывалась веревочка. Главный эффект от появления «чучелы» на посиделках— произвести переполох [Громыко 1986, с.246]. Летом на Русальной неделе (до или после Троицы) у восточных славян исполнялся обряд «проводы русалки». В Аткарском русалку представляло соломенное чучело коня, увешанное колокольчиками (бубенчиками) и разноцветным тряпьем, за которым валил народ, преимущественно женщины и дети, гремели трещотками, били в тазы и заслонки; так шли к реке и бросали чучело в воду [Зеленин 1995, с.258].

Колокольчик (звоночек, бубенчик) принадлежит к архаическим явлениям народной культуры » довольно широко используется в обрядности до сих пор. В связи с его охранной, защитной семантикой колокольчик используется в переломные моменты жизни: во время ритуалов «перехода» (в свадебной и похоронной обрядности), во время болезни (как пограничного состояния между жизнью и смертью), в периоды и праздники календаря, считающиеся переходными (масленица, Тодорова неделя, осенне-зимние праздники) или опасными из-за особой активности нечистой силы (дни св. Николая, св. Люции, Рождественский сочельник, Русальная неделя, Ивана Купалы, св. Петра).

Валенцова М

Ryazh kolokol

Славянские руны - новодел или историческая данность?

Первые доводы в пользу существования славянского рунического письма были выдвинуты еще в начале-середине прошлого столетия. Невозможно спорить со свидетельством Титмара, который, описывая славянский храм Ретры, указывает на тот факт, что на идолах храма были нанесены надписи, выполненные «особыми», негерманскими рунами. Было бы совершенно абсурдно предполагать, что Титмар, будучи человеком образованным, мог бы не узнать стандартные младшие скандинавские руны, если бы имена богов на идолах были начертаны ими.

Масуди, описывая один из славянских храмов, упоминает некие высеченные на камнях знаки. Ибн Фадлан, говоря о славянах конца I тысячелетия, указывает на существование у них намогильных надписей на столбах. Ибн Эль Недим говорит о существовании славянского докириллического письма и даже приводит в своем трактате рисунок одной надписи, вырезанной на кусочке дерева (знаменитая Недимовская надпись). В чешской песне «Суд Любуши», сохранившейся в списке IX века, упоминается дестей прав-додатне — законы, записанные на деревянных досках некими письменами.

Список подобных свидетельств можно продолжать почти бесконечно, однако единственными прямыми свидетельствами могут, все-таки, служить лишь сами памятники рунического славянского письма. И таких памятников немало. Мы не можем позволить себе рассматривать все свидетельства такого рода в данном практическом курсе, однако некоторые из них, имеющие к курсу самое прямое отношение, будут упомянуты ниже.

Одними из самых известных примеров рунических памятников вендской школы являются так называемые Микоржинские камни, обнаруженные в 1836 году в Познанской области (Польша). Эти камни (их три) несут изображения и рунические надписи, однозначный перевод которых остается до настоящего времени проблематичным.

Помимо надписей на Микоржинских камнях и рун на предметах известно довольно много других памятников вендского рунического письма: короткие надписи и отдельные знаки на камнях, надписи на ювелирных изделиях и др.

Общины

Картина дня

наверх