Социальное неравенство в России вырастет по итогам 2018 года, после того, как достигло минимума в 2017-м. Об этом говорится в докладе «Комментарий о государстве и бизнесе», который подготовила Высшая школа экономики.

Коэффициент Джини (индикатор имущественного расслоения, принимает значения от нуля в случае абсолютного равенства до единицы в случае абсолютного неравенства), который непрерывно снижался с 2011 года, в 2017 году составил 0,41. Ниже он опускался только в 2005 году (0,409), а максимума достиг в 2006 году (0,422). Однако за девять месяцев 2018 года уровень неравенства опять вырос (в сравнении с январем-сентябрем 2017 года — с 0,400 до 0,402). К этому привел опережающий рост доходов 20% наиболее обеспеченного населения в сравнении с доходами 40% беднейших граждан (на 4,84% и 3,08% соответственно).

Вот как, по оценкам Центра развития ВШЭ, менялась структура доходов населения в январе-сентябре 2018 года. Наиболее высокими темпами росла оплата труда, включая серые зарплаты (6,33%). Ниже был темп роста других доходов (4,4%), социальных выплат (2,52%) и доходов от предпринимательской деятельности (1,55%). Доходы от собственности снизились на 7,41%. Драйверами роста доходов наиболее обеспеченной группы населения были оплата труда и «другие доходы», считают аналитики.

Государство не просит рожать, а само плодит бездарных чиновников

Оскандалившуюся Ольгу Глацких отстранили от должности, а Шнур посвящает ей стихи

В то же время по итогам трех кварталов этого года низкая инфляция (2,5% - минимальное значение за постсоветское время) сопровождалась пониженными темпами инфляции для бедных (1,2%). В 2017 году именно такая ситуация стала одним из факторов снижения неравенства.

Как отмечает автор доклада, эксперт Центра развития Светлана Нисихина, более низкая инфляция для бедных в российской экономике эпизодически наблюдалась и раньше (например, в 2011 году), но регулярно фиксируется только с 2016 года. В 2017 году индекс потребительских цен составил 3%, а индекс прожиточного минимума — 1%. По итогам 2018 года индекс потребительских цен может составить около 4%, что может привести к увеличению показателей социальной дифференциации.

Согласно прогнозу Центра развития, в 2019 году потребительская инфляция может ускориться до 5,1%. Заметим, ЦБ ожидает по итогам 2019 года инфляции 5,5%. Вместе с тем, по прогнозу Минэкономразвития, рост реальной зарплаты в 2019 году замедлится до 1,4% после ожидаемых 6,9% по итогам 2018 года.

Ускорение потребительской инфляции и замедление роста зарплат спровоцируют увеличение неравенства, считают аналитики.

Напомним: доля бедных в населении РФ в 2017 году составила 13,2%, и сейчас правительство называет своим приоритетом ее снижение вдвое за следующие шесть лет. По мнению Счетной палаты, это практически невозможно, так как главный фактор для ее снижения — темп роста зарплат — в 2019—2024 годах не превысит 1−2,5% в год.

Как в реальности обстоит дело с неравенством, а также с перспективами имущественного расслоения общества?

— В мировом «табеле о рангах», в части расслоения населения по доходам, Россия выглядит очень неважно, — считает доктор экономических наук, независимый эксперт по социальной политике Андрей Гудков. — На деле, по этому показателю мы находимся на уровне стран Африки. Дело в том, что коэффициент Джини всегда становится высоким, если в стране отсутствует прогрессивный подоходный налог. В этом случае у государства не хватает средств на социальную защиту, и социальные трансферты всегда невысоки. Напомню к месту классический признак социального государства: бюджет системы социального страхования, плюс бюджет органов социальной поддержки должен быть больше, чем государственный бюджет.

«СП»: — В России это не так?

— Далеко не так. У нас разница между расходами госбюджета с одной стороны, и бюджетами соцстраха и органов соцподдержки с другой — огромная. Прежде всего потому, что в РФ очень низкие ставки страховых взносов.

Я, например, не раз говорил, что российские проблемы с пенсионным обеспечением — сугубо рукотворные, и связаны они с социальными реформами нулевых годов. Когда ставку страховых взносов с 29% понизили до 20%. Потом ее подняли до 22% - в то время как равновесный адекватный тариф составляет 26%. Из-за того, что в тарифе не хватает этих 4%, и получается дефицит в Пенсионном фонде.

Ситуацию с расслоением усугубляет плоская шкала подоходного налога, что не позволяет подпитывать органы государственной соцподдержки в регионах. Регионам, замечу, абсолютно не хватает средств, которые они получают на эти цели — и из федерального бюджета, и из своих собственных. Все же в России большая часть региональных бюджетов — дефицитная.

«СП»: — Как выглядят перспективы роста неравенства?

— Известна позиция Минфина и правительства: действующая система налогообложения не будет изменена. У нас с 2019 года начинается только налоговый маневр, который заключается в постепенной отмене экспортных пошлин на нефть и нефтепродукты (с нынешних 30% на пять процентных пунктов в год в течение шести лет) с одновременным повышением НДПИ. Но маневр принципиально картину с налогами не меняет.

Это значит, в России есть все предпосылки для повышения расслоения по уровню реальных доходов.

«СП»: — Высшая школа экономики считает, что повышение пенсий затормозит этот процесс. Это так?

— Да, президент Владимир Путин в своем августовском телеобращении пообещал, что к 2024 году пенсии вырастут до 20 тысяч руб. По его словам, в ближайшие шесть лет пенсии будут увеличиваться в среднем на 1 тысячу.

Но здесь нужно понимать: пенсии будут повышаться только для неработающих пенсионеров, а работающие пенсионеры по-прежнему не будут получать индексацию. Плюс, группа работающих пенсионеров будет сокращаться, потому что будет повышаться пенсионный возраст.

Так что согласиться с экспертами ВШЭ в этом моменте — торможении процесса расслоения путем повышения пенсий — я никак не могу.

Вообще должен сказать, когда в подобные расчеты включаются серые доходы — например, от зарубежной собственности, — они всегда являются оценочными. Это означает, что выводы ВШЭ о сокращении имущественного расслоения в последнее время — исключительно модельные показатели. Они могут быть как близки к реальности, так и очень от нее далеки.

На мой взгляд, надежды на сокращение социального расслоения в России являются не слишком обоснов

Зачем Путин урезал Сибирь с востока

Передача Забайкалья и Бурятии Дальнему Востоку вызвала недоумение экспертов

анными. По крайней мере до тех пор, пока сохраняется нынешний порядок: гражданин при доходе до 85 тысяч рублей в месяц несет налоговое бремя 40%, а при доходе свыше 1 млн. рублей — всего 26−27%. Получается, чем богаче человек в России, тем меньше он несет социальной ответственности. Такой механизм только стимулирует социальное расслоение.

— Примечательно, что один из наших главных либеральных исследовательских центров — ВШЭ — заинтересовался социальным неравенством, — отмечает декан факультета социологии и политологии финансового университета при правительстве РФ Александр Шатилов. — Раньше либералы эти вопросы опускали. И лишь сейчас, когда проблема стала острой для политического режима России, она вдруг стала обсуждаться по линии либеральной общественности. Думаю, наши либералы решили поиграть против державников и на социальном поле.

Теперь о раскладе по доходам и социальным возможностям в современном российском обществе. Разрыв в доходах населения в России, бесспорно, ощущается сильно. Статистика подтверждает, что сверхбогатые у нас богатеют, даже несмотря на кризисы, а бедные беднеют.

Но справедливости ради отмечу, что во многих социологических исследованиях на эту тему присутствует формально-объективистский подход. Мол, вот имеются опросы общественного мнения, вот статистика — и все цифры подтверждают, что разрыв между богатыми и бедными вырос.

На деле, нет ничего более лукавого, чем статистика. Опросы общественного мнения также часто не показывают реального расклада сил. Скажем, если говорить о материальном благополучии россиян, то сейчас положение рядовых граждан, и даже малообеспеченных слоев населения несопоставимо с тем, что было в «лихие 1990-е». Сегодня это положение куда более благоприятное — и с точки зрения заработка, и по наличию рабочих мест, потому что безработица в разы меньше. Я даже не говорю о том, что у части населения России сегодня имеется собственная «подушка безопасности» в виде накоплений, сделанных в «жирные 2000-е».

На деле, ключевая проблема в том, что наши олигархи не спешат делиться с обществом, а у власти не хватает политической воли, чтобы стукнуть по столу кулаком. Но пока эта проблема не является критичной для власти, и не несет угрозы возникновения политической и социальной нестабильности.

Компания ДТЭК украинского бизнесмена Рината Ахметова вынуждена закупать уголь из ЮАР: Россия перекрыла доставку антрацита с ахметовских шахт, расположенных в России
ДТЭК приобрела 80 тысяч тонн южноафриканского антрацита в Роттердаме, который направят на склады ДТЭК Криворожской ТЭС. Судно с углем ожидают на Украине в конце ноября.

Об этом пишет информагентство «Украинские новости» со ссылкой на сообщение пресс-службы компании. По его данным, таким образом ДТЭК обеспечивает бесперебойную работу Криворожской теплоэлектростанции (ТЭС) во время осенне-зимнего периода.

Также сообщается, что ДТЭК спешно переводит энергоблоки Криворожской ТЭС на уголь марки «Г» (газовый), который добывается на подконтрольной Киеву территории Украины. Сокращается потребление антрацита и на Приднепровской ТЭС, принадлежащей ДТЭК. Ее энергоблоки также переводят на уголь марки «Г».

Угольная блокада РЖД

Нехватка антрацита образовалась в октябре текущего года, когда Россия перекрыла компании Ахметова поставки угля на Украину. Об этом 6 ноября сообщил заместитель главы Луганской областной военно-гражданской администрации Юрий Клименко.

По его словам, из-за остановки поставок угля из России Луганская ТЭС в конце октября была вынуждена перейти с угля на газ, что значительно повышает себестоимость вырабатываемой электроэнергии.

«Сегодня Луганская ТЭС вынужденно перешла с угля на газ. ТЭС переведена на переработку газа из-за невозможности поставок угля железнодорожным транспортом с территории России», — написал Клименко в Facebook.

Только эта теплоэлектростанция поставляет электричество на подконтрольную Киеву территорию Луганской области. До недавнего времени она работала на угле, добытом в России.

С апреля 2017 года уголь на эту ТЭС поставлялся из шахтоуправления «Обуховское» в Ростовской области, принадлежащего ДТЭК. По данным украинских властей, с октября 2018 года РЖД отказывается везти ахметовский уголь на Украину из-за невыдачи квот на его поставку.

Фаустпатрон для Ахметова

Как рассказал сопредседатель украинского Фонда энергетических стратегий Дмитрий Марунич, это мощный удар по близкому к президенту Порошенко олигарху.

«Ваш РЖД фаустпатрон в задницу Ахметову запустил… Это реальные санкции, которые наносят мощный удар. Я не знаю, как Ахметову компенсируют эти убытки», — отметил Марунич.

Эксперт добавил, что эта ситуация была заложена в те времена, когда украинские власти ввели официальную блокаду Донбасса под давлением радикалов в 2017 году. Ущерб от блокады уже составил миллиарды долларов, по оценкам украинского премьера Владимира Гройсмана.


«Надо было думать раньше, когда власть пошла на поводу у тех дурачков, которые блокировали железную дорогу в 2017 году. Сразу было понятно, что нечто подобное произойдет. Сейчас уже что-то делать поздно», — констатировал Марунич.

По его словам, уже около года антрацит ввозят на Украину в основном из России, другой альтернативы нет — разве что топить газом, что намного дороже.

«Аллес капут»

Годом ранее Украина закупила за границей всего 4,8 млн тонн антрацита. Марунич напомнил, что в текущем году закупки антрацита за рубежом выросли до примерно 8 млн тонн, до 80% этот уголь — из России.

И это серьезнейшая проблема для Украины. Если Россия полностью прекратит поставки угля, то это нанесет жесточайший удар по украинской экономике — особенно в условиях отопительного сезона, отметил эксперт.

«Импорт из России к концу года будет на уровне 5-6 млн тонн угля. Это связано с некоторым ростом промышленного производства на Украине. И тут такой удар… Если совсем остановить поставки угля из России, то это будет вообще "аллес капут"», — констатировал Марунич.

В чем цимес

Проблема Ахметова образовалась как бы на пустом месте. Успешный бизнесмен, самый богатый украинец, олигарх и бывший спонсор «Партии регионов», он, как и в предыдущие годы, совершив изящный маневр, перешел от одного президента, с которым его связывала многолетняя дружба (Виктора Януковича) к его альтер-эго и противнику, другому президенту (Петру Порошенко).

Более того, по не до конца проверенным данным, Порошенко и Ахметов в последние годы (президентской каденции Порошенко) связывают прочные бизнес-отношения, завязанные на поставках в страну угля. Ахметов с помощью Порошенко и его креатуры премьера Гройсмана провел несколько вполне удачных для себя финансовых операций — по возмещению расходов по поставкам электроэнергии в Донбасс, по продаже радиочастот и т.д. В результате, по подсчетам украинских экспертов, состояние Ахметова выросло только за минувший год на 5 млрд долларов.

При этом, как утверждает беглый депутат украинского парламента Александр Онищенко, Ахметов дал взятку Порошенко в размере 200 млн долларов — сначала продав ему с бонусом акции своих компаний, а потом выкупив их с повышением цены на эти самые 200 миллионов.

И вот теперь, когда сам Порошенко собирается идти на второй президентский срок, РЖД ударило по одному из главных энергетических бизнесов партнера президента Украины — Рината Ахметова.

Сам Ахметов в санкционные списки РФ, опубликованные на прошлой неделе, не попал. Однако РЖД ударила не списком, а реальными действиями, которые столь грубо и точно обозначил украинский эксперт Дмитрий Марунич, назвавший такие действия РЖД «фаустпатроном в заднице Ахметова».

Вероятнее всего, здесь нет никакого интереса к самому Ахметову, скорее он стал жертвой своей дружбы с нынешним президентом Украины.

Переиначивая известную поговорку из американских вестернов: «Никакого бизнеса, просто политика».

В Польше стартовали масштабные учения НАТО «Анаконда-18». Маневры проводятся раз в два года под руководством Оперативного командования Войска Польского. Несмотря на то, что цель учений всегда одна – проверить и усилить боеспособность и координацию стран-членов альянса для подготовки к вероятному вооруженному конфликту, каждые маневры имеют свои особенности. И эти не исключение.

В этом году первой особенностью станет то, что в этом году учения пройдут не только в Польше, но и впервые в Литве, Латвии и Эстонии, а также на Балтийском море. Это позволит отработать наступление на Белоруссию, которое потребуется для защиты Сувалкского коридора. Не зря этот коридор в альянсе называют еще Сувалкской брешью, которая станет ключевой проблемой в вероятном вооруженном конфликте с Россией.

Союзнические войска НАТО, окружив Калининградскую область и западные границы Белоруссии, будут отрабатывать защиту Сувалкского коридора путем вероятного захвата Гродненской области Республики Беларусь. Учитывая ширину этого района, его можно взять под огневой контроль как с российской, так и с белорусской стороны, поэтому во время реальных военных действий для НАТО стратегически важно будет этого не допустить.

С этой целью 10 ноября танковые и механизированные подразделения отработают преодоление водной преграды в районе города Хелм. Это явно указывает на то, что в случае войны то же самое они сделают на реке Неман в районе Гродно. Вопросы форсирования Немана уже отрабатывались летом на учениях «Удар сабли» в Литве.

Кроме того, запланированы мероприятия по отработке отселения гражданского населения из района боевых действий. Этим районом станет город на северо-востоке Польши Белосток, который находится недалеко от границы с Белоруссией. Это напоминает то, как действовала Германия во время Второй мировой войны, когда мирное население принудительно выселялось и на их месте располагались войска вермахта для подготовки к дальнейшему наступлению.

Еще одним фактором, провоцирующим усиление напряженности в регионе, стала непрозрачность в проведении учений. Для того чтобы не приглашать на учения иностранных наблюдателей, Варшава заявила, что в маневрах будут принимать 12,5 тысячи польских военных (согласно Венскому документу, учения подлежат международному наблюдению, если к ним привлекаются свыше 13 тысяч человек). Кроме того, «Анаконду» растянули на два месяца и разделили на отдельные этапы, проводя при этом параллельно якобы другие учения крупных соединений всех видов ВС.

Казалось бы, «Анаконда 2018» должна проходить максимально прозрачно при такой сложной геополитической обстановке. Однако на учениях предпринимаются попытки затруднить возможность отслеживать численность и перемещение войск, отрабатывается блокада Калининграда и Белоруссии, демонстрируется явное желание «запугать» Россию.

Стать военным? Миссия невыполнима!

Я отойду от своих обычных тем. На сей раз — материал личного характера. Я ребенок девяностых, которому пришлось выбирать свой путь как раз в середине нулевых. Ситуация в стране наладилась, и мы, выпускники школ, с большим оптимизмом смотрели в будущее. Многие из нас (я имею в виду жителей Липецкой области) хотели после школы связать свою жизнь с военной службой. Только в одном моем классе таких насчитывалось около десяти человек. Правда, до финиша дошел лишь один. Я, как и все остальные, благополучно споткнулся еще на старте. Об этом мне и захотелось рассказать.

Дошел или докатился?

Нужно, конечно, сильно постараться, чтобы попасть в профессиональное училище после окончания одиннадцатого класса. Обычно вчерашние выпускники направляются либо в вузы, либо в колледжи. А варианты с ПУ и армией остаются для полноценных неудачников. И в 2004 году я пополнил ряды лузеров, оказавшись на линейке в честь первого сентября на площадке перед профессиональным училищем №10. Но мой путь туда не был так прост, как может показаться.

Примерно в десятом классе у меня появилась очень назойливая мечта – захотелось стать военным. То ли сказались многочисленные фильмы армейской тематики, которым было насыщено телевидение в то время, то ли просто проснулся малолетний бунтарь, которому захотелось сбежать из родительского дома, то ли мода, которая неожиданно появилась в нашей школе, не знаю. Но в военное хотелось. Причем ни в какое-нибудь конкретное, а вообще. В целом, так сказать. Родители ожидаемо восприняли мое заявление в штыки. Мол, здоровье не то, характер не тот, да и вообще, «как ты там будешь?» Но с упрямством породистого барана я продолжал гнуть свою линию.

Прошло два года. Лето 2004-го, ЕГЭ, выпускной. К своему недоумению и стыду, экзамены я провалил. Повезло, что в тот год ЕГЭ еще считался экспериментальным, поэтому в аттестат шла средняя оценка. Иначе по алгебре у меня красовалась бы двойка. В моем мировоззрении произошла настоящая катастрофа. Я никогда не был отличником, периодически всплывали проблемы с алгеброй и геометрией, но в целом учеником являлся хорошим. И вдруг такое. Мозг начал активный поиск выхода из сложившейся ситуации. Родители, кстати, параллельно тоже взялись решать проблему. Но, как водится, старшие родственники подошли к этому, глядя со своей колокольни.

Я решил попробовать. По факту терять было нечего. Честно сказать, я не помню, в какое именно военное училище были поданы документы. Кажется, где-то в Ленинградской области или же в самом Петербурге. В общем, идея изначально провальная. Но героический баран внутри меня упрямо бодал ворота. Помню медкомиссию, которую проходил в военкомате. Помню, как меня буквально трясло от волнения. Не знаю, чего я боялся, но страх был дикий. До такой степени, что на приеме у окулиста я продемонстрировал свои «блестящие» знания русского языка. Стандартная процедура проверки зрения обернулась позором. Врач указывал на буквы, я дрожащим голосом называл их. И вдруг вместо «ша» отчего-то выдал «эш». Окулист мрачно усмехнулся и пробормотал: «ну да, эш». Затем он что-то написал в карточке и отдал ее мне. Я даже смотреть не стал. Потом были другие врачи и вердикт: «негоден». Мне даже не довелось добраться до вступительных экзаменов в военное. Мечта перестала подавать признаки жизни.

Я был разбит и раздавлен. А родители — наоборот; казалось, они знали то, чего не знал я. От них-то я через некоторое время услышал о варианте с Липецким государственным техническим университетом. Мол, иди, на платное отделение получится. Ну, я и пошел. Написал там экзамен по физике и еще какому-то предмету. Баллов у меня, конечно, было маловато, но для поступления на платное отделение машиностроительного факультета (сейчас – институт машиностроения) вполне хватало. Но моя депрессия, объединившись с героическим бараном, решительно не хотели идти по пути, который выбрали за меня родители. Да и мечта неожиданно встрепенулась и ожила. В военное можно попасть через армию! Ходили легенды: будто бы срочнику достаточно изъявить желание, и все. Вот ты уже умудренный сединами и орденами генерал (хотя бы полковник), сидишь в штабе и трудишься на благо Родины. У тебя молодая красивая жена, которую ты ревнуешь к своему же молодому и подозрительно исполнительному водителю. Чем не сказка? Правда, было одно «но». До призыва в армию мне необходимо было подождать год, поскольку из школы я выпустился в семнадцать лет. Но и из этой ситуации удалось найти выход.

Учиться в ЛГТУ я отказался, чем нанес родителям личностное оскорбление. Зато согласился на вариант бабушки. Она через каких-то знакомых чьих-то знакомых могла пристроить меня в профессиональное училище №10. Поскольку я окончил одиннадцать классов, то процесс обучения составлял всего год. Год! Как раз то, что мне и нужно было.

К слову сказать, меня до сих пор не оставляет ощущение, что в то время все родственники относились ко мне как к некоему блаженному. Никто даже и не пытался понять, что творилось в моей душе, почему я поступал именно так, а не иначе.

И вот мы с мамой ехали в автобусе подавать документы. Всю дорогу она рыдала. Мне затея уже тоже перестала казаться такой прекрасной. ПТУ (в мое время буква «т» уже отвалилась) являлось неким клеймом позора. Состояние мамы я понимал. Как можно сказать родственникам, что ее единственный сын стал учиться в «шараге»? Мне было тревожно из-за коллектива, в который мне необходимо было вливаться. Понятно же, что в большинстве своем там учились люди, мягко говоря, не самого лучшего воспитания. В общем, все те товарищи, чьей компании я старательно избегал, будучи школьником. Я не являлся, если можно так выразиться, чистоплюем. Но пить самое дешевое пиво, купленное в проржавевшем ларьке, на лестничной клетке считал занятием мерзким.

Документы подали на профессию фрезеровщика-универсала. Звучало гордо, красиво, но непонятно. Приняли меня без проблем. Если не ошибаюсь, даже никаких экзаменов не пришлось сдавать. Рубикон я благополучно перешел.

Хорошо запомнилась линейка первого сентября. Здесь я познакомился со своими одногруппниками. К удивлению, я насчитал еще лишь двух парней. Девушек же было восемь или девять, уже не помню. Вот так поворот! Но все равно ощущение того, что я стал учеником ПУ, сильно на меня давило. Предстоящий год казался самым ужасным, что когда-либо было в моей жизни. И даже вожделенная армия не могла справиться с накатившей депрессией. В тот же день я отправился за студенческим проездным. Разбитое состояние, отключившиеся мозги навредили дорожным работникам. Они наносили «зебру» и я, ничего не замечая вокруг, прошагал прямо по свежей краске, оставляя на ней следы. В спину мне понеслись витиеватые фразы на «французском», но я их не воспринимал.

Наши интересные будни


Итак, мы с одногруппниками представляли собой весьма странный коктейль. Антон воспитывался бабушкой. Он резко негативно относился к сигаретам, но благосклонно к алкоголю. Человеком он был замкнутым, вечно опухшим, думающим, как обмануть комиссию, которая выделяла ему деньги (из-за потери родителей) на одежду и прочее. Пил он сильно и часто, но занятия не прогуливал. Миша был полноценным неформалом. Длинные светлые волосы, которые он вряд ли хоть когда-то мыл, соответствующая одежда, в ухе скрепка.

Миша рассказывал, что раньше носил серьгу, но она потерялась, и, чтобы «не заросло», пришлось задействовать скрепку. Он благосклонно относился ко всем видам курительного и питейного и с гордостью рассказывал о своей подруге по прозвищу Аня Штаны. Неформал был безобидным и дружелюбным, но именно он представлял собой наибольшую угрозу. Чуть позже в нашей группе появился Максим. Ему было хорошо за двадцать. Он рассказал, что его отчислили из ЛГТУ, затем была армия и вот, здравствуйте. С Максом у меня сложились наиболее дружеские отношения. Он ввел меня в курс дела с армией, за что я был ему безмерно благодарен.

Потом обнаружилось, что у нас числятся еще два парня. Они несколько раз приезжали на потрепанной жизнью иномарке, говорили о себе как об успешных бизнесменах и вели себя крайне нагло. Отчислили их ближе к зиме. Никто не проникся сочувствием к «малому бизнесу».

Что же касается девчонок, они являлись вполне обычными и ни на что не претендовали. Две или три приехали в Липецк из деревень в поисках лучшей жизни. Но что-то пошло не так. Они жили в общежитии под строгим контролем бабушки-вахтерши. Правда, это не мешало ушлым парням наведываться к ним в гости. Остальные девушки были обитателями Новолипецка (это важно) – весьма специфичного района Липецка, где расположен металлургический комбинат. Соответственно, население составляли работяги, люди, волею судьбы заброшенные в местные общаги и молодоженки, а также всевозможные маргинальные личности на любой, как говорится, вкус и цвет. Жили здесь и вполне адекватные, образованные и интеллигентные люди, но их было несравнимо меньше.

Отношения внутри группы складывались хорошие. Никто никого не задирал и не пытался задавить. Нам было просто не до этого, поскольку остальные группы насчитывали куда больше парней. Естественно, внешние враги появились быстро. И нам приходилось держаться друг за друга. Самыми главными противниками стали токари. Тогда-то я и узнал, что между фрезеровщиками и токарями ведется негласная (чуть ли не священная) война. С чем это было связано, выяснить не удалось.

Объект для нападок был выбран быстро. Им, как несложно догадаться, стал наш неформальный одуванчик Миша. Чуть ли не каждый сторонний парень пытался наехать на него из-за длинных волос и черной одежды. Но главное, главное — это его чертова скрепка! Скрепка! Для всех она была каким-то катализатором агрессии. И Миша получал. А вместе с ним получали и мы. Брат за брата, как говорится… Но до чего-то по-настоящему серьезного не доходило. Нас все-таки было четверо, и мы передвигались кучей. Это во-первых. Во-вторых, Антон и Макс жили на Новолипецке, в том районе, где располагалось училище. А поскольку подавляющее большинство учеников ПУ №10 жило как раз на Новолипецке, то они являлись своими. Сильно гнобить своих же было «не по понятиям». В-третьих, девчонки тоже были всегда рядом (сила Новолипецка!) и в случае разборки всегда старались нам помочь. Это было, конечно, забавно, зато работало. Наши противники вели себя, словно один из персонажей Леонида Филатова из «Сказа о Федоте-стрельце»: «Руками сучит, ногами стучит, очами вращает – в обчем, стращает». Только, конечно, во множественном числе. Иногда пытались деклассировать и меня. Товарищам не нравилась моя рожа, место жительства и так далее. Пару раз я по этой роже схлопотал, но на этом все закончилось.

Надо отдать должное педагогам училища. Многие из них строго следили за дисциплиной, стараясь вразумить и парней, и девушек. Мне запомнилась поучительная речь нашей классной руководительницы о профилактике изнасилований. Особенно одна ее фраза: «Вот ты скачешь у него на коленях, смеешься, а он же молодой пацан! Чего ты ждешь? Тебе поиграть, а он во всеоружии через десять секунд! А потом вы заявляете, что вас пытались изнасиловать. Думать надо, у кого на коленках ты скачешь. И о последствиях».

Но больше всех меня удивляла учительница истории. Если не ошибаюсь, Ольга Анатольевна. Казалось, что она не на своем месте, что ее в ПУ сослали за какую-то провинность. Очень умная, интеллигентная женщина была вынуждена работать с учениками, которым ее предмет был до лампочки. С ней у меня сложились наиболее хорошие отношения, поскольку мне история всегда была интересна. Помнится, она сказала: «Павел, как вы здесь оказались? Это не ваш уровень». Я отшутился, рассказывать об истинных причинах не стал.

Пресечь все неприятности неравнодушные педагоги просто не могли физически. Контингент, с которым им приходилось работать, был уж больно сложный. Многие же из учеников являлись выходцами из неблагополучных семей. Для кого-то и приводы в милицию (на тот момент) являлись обыденным делом. Один эпизод я никогда не забуду. Большая перемена, мы и еще куча учеников училища стояли в длинном коридоре и ждали звонка на урок. Девчонки хвастались друг перед другом мобильными телефонами. По негласному правилу, лишь они могли носить сотовые. У пацанов их мгновенно отбирали. Причем сделать это могли не только «старослужащие», но и кучка вчерашних девятиклассников. И последние, к слову, были куда опасней. С этой кастой малолетней шпаны вообще никто старался не связываться. И вот они выбрали объектом для издевательства одну девушку. Не знаю, чем она им не угодила. Во время той длинной перемены девчонка сидела у стены на корточках, прижав лицо к коленям и обхватив голову руками. А пацаны пробкой от пластиковой бутылки, словно футбольным мячом, били по ней. Каждое попадание сопровождалось громкими криками и смехом. А мы, то есть все остальные, стояли и делали вид, что ничего не происходит. На самом деле помочь чем-то мы ей не могли. А связываться с малолетками без принципов и понятий было подобно самоубийству. Мне бы, например, проломили голову и попросту запретили появляться «на Новолипецке». Если бы ослушался, проломили бы голову еще раз. На душе было мерзко и паршиво. Я даже робко предложил своим одногруппникам вступиться за девушку. Но Антон лишь цокнул языком и сказал: «Даже не думай». Макс и Миша (да и наши девчонки) были такого же мнения. В общем, позор и унижение мужского достоинства кое-как, но пережили.

Настоящим аттракционом в этот год стал ежемесячный поход в банк за стипендией. Ее в то время зачисляли на сберкнижки, и снять деньги можно было только у оператора. В день Х у входа в банк уже крутились стайки малолеток и вальяжно расхаживали туда-сюда «старослужащие». Одиночки, которые стали изгоями в своих группах, обрабатывались мгновенно. Та же участь постигала и почти всех чужаков, то есть учеников из других районов. Мы с Мишей шли под прикрытием Макса и Антона. Несколько раз у нас пытались отжать деньги, но безрезультатно. Но все равно было страшно.

Не судьба

Год пролетел очень быстро. Вообще, наверное, это был самый короткий год в моей жизни. И вот вновь лето. Я окончил ПУ №10 с обычным дипломом, получить красный помешала одна лишняя четверка. Но такой цели я и не преследовал.

Мне исполнилось восемнадцать. Я как раз попадал под последний призыв в армию на два года. Надо сказать, что к службе я старался подготовиться не только морально, но и физически. Вел здоровый образ жизни, занимался на тренажерах. В общем, был готов. Будущее в сапогах меня не пугало. Казалось, что после «шараги» уже хуже точно не будет. Да и перспектива последующего поступления в военное училище вновь засверкала ярче солнца.

Я распрощался с одногруппниками без сожаления. Они остались в прошлом, а я отправился навстречу мечте с заходом в военкомат на медкомиссию. Сомнений в том, что меня не возьмут, не было. Тогда брали всех. И вдруг один из врачей (по-моему, хирург) задал мне сакральный вопрос: «Служить хочешь?» Я тут же отчеканил: «Хочу». А он кашлянул, посмотрел мою медицинскую карточку и бросил в пустоту: «А не будешь». Официальная причина для «негоден» была связана со спиной: мол, сколиоз и все такое. Но я в это не верил и не верю. Понятно, что без родителей здесь не обошлось. Они еще раз взяли и все за меня решили, руководствуясь своими убеждениями, а не моим желанием…

Повторная медкомиссия была осенью. Результат такой же. Вскоре мне выдали военный билет, а мечта о военном училище умерла окончательно. Хорошо помню свое состояние, когда я вышел из военкомата. Сильно хотелось курить, хотя я не курил. Пришлось под другим углом посмотреть на свою наставшую взрослую жизнь, ведь плана «Б» у меня не было.

Я уже не помню, почему не пошел на работу в Новолипецкий металлургический комбинат, где проходил практику. Не судьба. Полученная профессия фрезеровщика-универсала мне не пригодилась. В августе того же года я стал работать механиком в лифтремонте. По сути, это была та же шарага, только для взрослых. Там было трудно и морально, и физически, но… Но было нужно для общего, так сказать, развития. Мужики со сложными (и сломанными) судьбами были хорошим ориентиром. Одни вызывали отторжение, и ты понимал, каким человеком быть не нужно. Другие вызывали уважение. Как, например, мой начальник Сергей Сергеевич. Человек, который хотя и часто меня материл, но всегда был на моей стороне. Лифтремонт стал для меня своеобразной армией, только лямку я тянул не два года, а без малого пять лет.

В сентябре все того же 2005 года поступил на заочное обучение в местный эколого-гуманитарный институт. Начал постигать профессию переводчика с французского (в школе у меня был английский). Зачем? И сам не понимаю. Случайно. Вообще, тот период моей жизни и состоял из одних «случайностей». Тогда же проснулось увлечение творчеством, которое проспало длительное время. Я начал писать рассказы, собирать материал для будущей книги. Стал своим на сайте для начинающих писателей. Началась новая страница моей жизни. А через пять лет творчество привело меня в журналистику. И в 2010 году я стал корреспондентом главного бумажного издания своей области, попрощавшись с лифтремонтом. Случилось то, о чем я никогда даже не думал и не мечтал. Выяснилось, что журналист из меня не самого плохого качества. И постепенно в резюме появились серьезные, более масштабные издания. «Свободная пресса» и «Моя планета» — для примера.

Иногда по работе я проезжаю мимо ПУ №10, которое несколько лет назад было преобразовано в Липецкий политехнический техникум. Никакой ностальгии, конечно, не испытываю. Сейчас, когда уже много воды утекло, кажется, будто я там никогда и не учился. Здание отремонтированное, яркое и красивое. Туда двигаются новые и новые поколения учеников. Но мне даже неинтересно, изменились ли нравы за прошедшие годы, или нет. И в глубине души понимаю, что такое равнодушие – просто защитная реакция мозга, который постарался забыть всё, что было связано с тем одним единственным годом. И вроде бы всё хорошо, но нет-нет, а мысленно возвращаешься в 2005 год. Чтобы я сейчас делал, где бы находился, если бы не фатальное «негоден»? Ответа, конечно, я не знаю. Зато простора для фантазии уйма.