У Канжальского плато войска крымского хана Каплан I Гирея потерпели сокрушительное поражение. Сам хан только чудом остался в живых и бежал с места битвы, уводя за собой остатки некогда могучего, но надменного воинства. На месте побоища ликовали кабардинцы. За много лет враг, который раз за разом разорял их земли, был наконец разбит. Канжал был усеян тысячами трупов. Несколько дней изнурённые боем кабардинцы бродили по полю брани, разыскивая трофеи и выживших, как своих, так и врагов.
Согласно Шоре Ногмову, так обнаружили Алегот-пашу, который в беспамятстве и отчаянии бежал с поля боя и упал со скалы. На половине пути к смерти Алегот зацепился за дерево и в итоге кончил свои дни головой вниз. Поздние исследования показали, что под именем Алегота скрывался знатный ногайский мурза Аллагуват.
Статистика смерти страшна, хоть и расплывчата
Конкретные итоги сражения в цифрах сухой статистики не менее расплывчаты, чем сам ход битвы. Участник сражения Татархан Бекмурзин указывал следующие данные:
Не менее губительные последствия поражения крымского хана в Кабарде описывает французский путешественник, писатель, а заодно и агент шведского короля Карла XII, внимательно наблюдавшего за событиями на южных рубежах России:
Луна, которую некоторые черкесы обожают и поклоняются, открыла им их врагов, и они изрубили на куски такое большое число людей, что успели спастись лишь те, кто быстрее всех вскочили на лошадей и достигнули степи, очистив черкесам поле битвы. Хан, который находился во главе бежавших, оставил своего брата, одного сына, свои полевые орудия, палатки и багаж».
Калмыцкий же хан Аюка, имевший тесные контакты с русскими и встречавшийся даже с боярином Борисом Голицыным и губернатором Астрахани и Казани генерал-лейтенантом Петром Салтыковым, в личной беседе с русским послом сообщил, что в бою кабардинцы перебили до сотни лучших мурз хана и захватили в плен ханского сына.
Так или иначе, но сейчас цифры непосредственно потерь личного состава варьируются от 10 тысяч воинов до совершенно фантастических 60 и даже 100 тысяч. Последние цифры крайне маловероятны, потому что сама местность не смогла бы ни прокормить своими пастбищами конницу, ни разместить всех бойцов.
Вскоре вести облетели Черноморское побережье и достигли Константинополя. Султан Ахмед III был разгневан. Он готовился вступить в войну с Россией и фактически являлся союзником шведского короля Карла XII, ведшего Северную войну. Естественно, после такого похода бежавшего с поля боя Каплан I Гирея немедленно низложили. И причина была даже не в том, что поход, который должен был принести немалую выгоду Крымскому ханству и Порте, оказался провальным. И не в том, что кабардинцы поживились турецким золотом и перебили часть войска. Беда для Константинополя и вассального Бахчисарая состояла в самом факте, что Кабарда не просто взбунтовалась, что бывало не раз и подавлялось, а показала, что может успешно разбивать турецко-татарское войско. К тому же как минимум на ближайший год Порта лишилась потока рабов и рабынь, обогащавших казну осман.
Чуткость международной политики
Естественно, поражение, которое привело к немедленной смене хана, сына уважаемого среди крымских татар Селим Гирея, не могло не иметь серьёзных геополитических последствий. Как раз в то самое время, когда Каплан потерял часть своего войска в Кабарде, Османская империя и Крымское ханство уже вели переговоры со шведами о времени вступления в войну. Столь противоречивый союз христианского короля с крымским ханом и османским султаном не должен никого смущать. Порта и крымское ханство всегда были крайне чутки к возможности нанести удар по России.
К примеру, ещё в 90-х годах 16-го века крымский хан Газы II Гирей с ведома османского «начальства» вовсю вёл активную переписку со шведским королём Сигизмундом I, а позже, заверяя русских царей в дружбе, вторгался в русские земли разорительными набегами. Не ослабевала «дружба» и позже, когда хан Джанибек Гирей поддержал Польшу в Смоленской войне. Правда, на троне Польши тогда сидел всё тот же шведский Сигизмунд I, правивший под именем Сигизмунда III.
Впрочем, даже в 1942-м году, когда Германия уничтожала людей в лагерях и рвалась к Москве, Турция всячески помогала гитлеровцам, в том числе в переброске диверсантов и шпионов через границу. Кроме того, турки сосредоточили свыше 20 дивизий на границе с СССР, ожидая прихода союзнических нацистов или рассчитывая нанести русским удар в спину.
С началом Северной войны Россия всеми силами старалась поддерживать с Османской империей мирные отношения, утверждённые Константинопольским договором. Всем было ясно, что рано или поздно Порта, конечно, ударит с юга, но для того, чтобы отложить этот момент, делалось всё возможное. Граф и посол России в Константинополе Пётр Андреевич Толстой ради предотвращения войны на юге вынужден был подкупать корыстолюбивых османских сановников-интриганов. Но соблазн нанести удар по России всё же был велик. И для этого хотели использовать всё то же Крымское ханство.
В итоге крупное поражение в Канжальской битве, лишившее ханство Кабарды, значительно снизило боеспособность османского Крыма. К тому же в той ситуации тяжело было рассчитывать, что Бахчисарай сможет рекрутировать то же количество ногайцев и прочих племён Северного Кавказа для набега на Россию, как раньше. В итоге именно Канжальскую битву считают одной из причин того, почему Крымское ханство, всегда готовое откликнуться на европейский поход против Москвы, в легендарной Полтаве участия не принимало.
На бойню у Канжала обратил внимание и Пётр Великий. Русские послы начали проникать в Кабарду, медленно завязался новый этап взаимодействия кабардинцев и русских. Эти отношения могли бы стать даже полноценным вступлением Кабарды в состав России, если бы не внутренняя рознь кабардинских князей и некоторые внешние факторы.
Отважный Кургоко Атажукин в 1709-м году скончался, окружённый славой и любовью народа. Кургоко просто не успел реализовать потенциал победы в битве с оккупантами для сплочения всех князей Кабарды. Стоило ему сомкнуть глаза, как уже начал назревать глубокий раскол среди кабардинцев. К 1720 году даже сформировались две партии: Баксанская (новый князь-валий Кабарды Атажуко Мисостов, князья Ислам Мисостов и Бамат Кургокин) и Кашхатауская (князья Асланбек Кайтукин, Татархан и Батоко Бекмурзины). Междоусобица была столь разрушительной, что поочерёдно князья от обеих партий обращались за помощью в борьбе то к Москве, то к Крымскому ханству.
Кровавый Канжал готовы повторить?
В Кабардино-Балкарской республике в сентябре 2008-го года группа кабардинцев, участников конного шествия в честь 300-летия победы в Канжальской битве, направилась в сторону Канжала. Ночью в районе селения Заюково к группе всадников подъехали несколько автомобилей жителей села Кенделен. Кенделен раскинулся на входе в ущелье реки Гунделен, которое является «дорогой» к Канжалу. Кенделеновцы кричали, что «это земля Балкарии» и «убирайтесь на Чёрное море, в Зихию». Утром дорога на Кенделен была перекрыта толпой людей, по словам участников шествия, вооружённых арматурой и карабинами. Пару дней длилось противостояние с подключением республиканских лиц и сотрудников МВД. В итоге шествие продолжилось, но под охраной.
Такая же ситуация возникла и в 2018-м году, когда кабардинцы снова собрались провести памятное шествие, теперь уже к 310-летию Канжальской битвы. У того же селения Кенделен их заблокировали местные жители с плакатами «Канжальской битвы не было». К Кенделену начали стягиваться кабардинцы из других частей республики. Противостояние столь накалилось, что приехавшие бойцы Росгвардии вынуждены были применить слезоточивый газ, также есть свидетельства стрельбы в воздух.
Причины этих конфликтов, грозящих вспыхнуть серьёзным этническим пламенем, крайне глубоки. Во-первых, балкарцы, составляющие практически 100% села Кенделен, относятся к тюркоязычным народам, а кабардинцы — к абхазо-адыгским народам. К тому же ещё в 1944-м году балкарцы подверглись депортации, официально – за коллаборационизм. А в 1957-м году народ вернули на родные земли, что, конечно, привело к жаркой переделке пастбищ и прочим спорам.
Во-вторых, до присоединения Северного Кавказа к России кабардинское влияние на соседние народы и племена было огромным, они облагали данью и считали своими вассалами даже многие чеченские и осетинские общества и т.д. В итоге самые свободолюбивые жители были вынуждены уйти выше в горы с их скудными пастбищами и тяжёлым климатом. С приходом империи горцев стали переселять на равнинную часть, где они занимали земли, которые столетиями кабардинцы считали своими — со всеми вытекающими отсюда последствиями.
В-третьих, Канжальская битва, которая играет для кабардинской самоидентификации огромную роль и является символом героизма и борьбы за независимость, балкарцами воспринимается как перспективная угроза отъёма земли в районе Канжала в пользу исключительно кабардинцев.
Эти застарелые обиды чрезвычайно болезненны, поэтому отсюда растёт предубеждённость некоторых балкарцев в том, что Канжальской битвы не было вовсе. Более умеренные балкарцы же считают, что Канжал был всего лишь одним из сражений в рамках феодальной войны. Первые ссылаются на отсутствие упоминаний битвы в кабардинском фольклоре. Вторые же аргументируют свою позицию тем фактом, что на стороне турецко-татарского войска выступили даже некоторые черкесы, хотя подобные ситуации были стандартными для того времени. Поколебать эти слабые позиции не способно даже заключение Центра военной истории ИРИ РАН, который на основе анализа исторических документов пришёл к выводу, что Канжальская битва не только имела место быть, но и «имеет важнейшее значение в национальной истории кабардинцев, балкарцев и осетин».
Такая напряжённая ситуация медленно обрастает характерными этническими претензиями. Всё чаще со стороны балкарцев звучат обвинения в «засилье кабардинцев на руководящих постах», историки, утверждающие Канжал как неоспоримо свершившееся событие, получают угрозы. Не отстают и кабардинцы. В сентябре 2018-го года после очередного конфликта у селения Кенделен противостояние продолжилось в столице – Нальчике. Напротив здания правительства республики собралось около двухсот молодых людей, которые размахивали черкесскими флагами (не флагом республики!) и скандировали: «Адыги, вперёд!»
Пикантности создавшемуся положению придаёт тот факт, что кабардинцы уже который год бьются над разрешением на установку памятника Кургоко Атажукину в Нальчике. При этом уже есть проект памятника, а сами инициаторы предлагают взять все траты на установку на себя. Надежду на положительное решение этого вопроса вселяет тот факт, что мемориальный камень памятника уже заложен, правда, надежда слабая, т. к. камень заложили ещё 12 лет назад.
Появление необходимого числа провокаторов со стороны наших «миролюбивых» соседей для разжигания межнациональной розни – просто вопрос времени.
Свежие комментарии