Два мира. Глава 10. Первые опыты
Приехав в деревню и по-быстрому перекусив, Олег разложил истории болезни перед собой на столе и некоторое время сидел, просто глядя на них.
Неторопливо пролистав, ознакомившись с историями болезней, посмотрев на фотографии, он откинулся на спинку стула и закрыл глаза.
Убедившись однажды, что нужно доверять своим чувствам, он просто сидел и ждал, когда появятся какие-то ощущения. Прошло несколько минут, прежде чем какие-то чувства появились в нём. На что они были похожи? Сначала на ощущение тепла и холода, но что значили те или иные ощущения он расшифровать не мог, поэтому сидел и ждал. К чему гадать, если интуиция его, и он был в этом убеждён, принесёт ему ответы на все интересующие его вопросы. Это было похоже на стремительный полёт чайки (из книги «Чайка по имени Джонатон Ливингстон» ): он как бы летел мыслью, сквозь облака, едва угадывая очертания лежащих внизу холмов и долин и мучительно пытался подняться сквозь толщу облаков, чтобы увидеть, наконец, свет сияющего солнца. Почему-то он точно знал, что нечто должно озарить его душу таким пониманием, что не останется и тени вопросов. Как волшебный светильник, вносимый в комнату, не оставляет тёмных углов, так какое-то особое понимание должно было родиться в нём, он его ждал.
«Главное - правильно ждать» , - подумалось ему мимолётно.
«Правильно - это как?» - была следующая мысль.
И тут же вспышка правильного понимания озарила душу : «Как если бы ты уже знаешь и вот-вот вспомнишь» .
Как понял Олег позже, раздумывая над происшедшим, эта мысль-вспышка была ключом к его интуиции, тем самым правильным отношением, которое открывало шлюзы его души, и он начинал понимать всё верно. То, что произошло в следующее мгновенье, не поддаётся описанию человеческим языком, и только сравнительный язык метафоры может хоть немножечко донести суть произошедшего. Глядя на фотографии в личных делах больных, он понял о них все...
И что Инна Петровна больна раком неизлечимо, и что Павел Афанасьевич не может излечить свой кишечник потому, что слишком любит острое и мясное и в тайне от врачей не отказывает себе ни в чём.
И что он вылечит маленькую Лену, потому что болезнь её гортани - той же природы, что и болезнь поджелудочной железы его VIP больного - чья-то злая мысль, что живёт в ней.
Но главное что понял он - его шеф, Виктор Вениаминович, который так много сделал для него и продолжает делать, очень сильно болен и помощь нужна в первую очередь ему.
Все это понимание пришло к нему в несколько секунд. Когда же поток его закончился (потому что не о чём было вопрошать), он откинулся на спинку стула и, совершенно ошарашенный, без единой мысли в голове стал смотреть прямо перед собой в окно. Но не непроглядная тьма ночи занимала его. Он пытался осмыслить и то, что он узнал, и то как он это узнал.
С точки зрения современной науки, такой способ диагностирования являлся безумием. Более того, обучить такому способу, как он понимал, практически невозможно. И все же он знал, что будет действовать так, как понял в короткие мгновенья своего Знания.
Виктор Вениаминович....
Следующим утром, приехав на работу, Олег сразу направился в кабинет шефа. Его там не было, он был уже на обходе. Можно было просто ждать или заниматься своими делами, но нетерпение, Олегу так несвойственное, повело его через больничные коридоры на поиски того, кому его помощь нужна была сейчас большего всего, - его шефу.
Найдя его в больничной палате в момент обследования больных, Олег не стал вмешиваться, просто стал ждать.
Виктор Вениаминович сразу заметил Олега, удивился столь не свойственному для него взволнованному выражению лица. Поняв, что произошло нечто экстраординарное, он скомканно, в пятнадцать минут завершил обход. Подойдя к Олегу, взяв его за локоть, он спросил:
- Олег, Боже мой, что случилось? На Вас лица нет...
- Виктор Вениаминович, важный разговор, пойдёмте.
Они молча шли до кабинета Виктора Вениаминовича, каждый тревожимый своими мыслями.
Войдя в кабинет и заперев его, шеф усадил Олега в кресло, сам сел напротив и, сделав небольшую паузу, спросил: «Ну что же у вас стряслось, не томите?».
- Стряслось... но не у меня... и не сейчас... А можно чаю?
Вызвав секретаршу, шеф откинулся на спинку кресла, положил ногу на ногу, закурил, глубоко затянулся, выпустил в воздух струю дыма и, не сводя глаз с Олега, медленно сказал:
- Олег! Олежа, я знаю вас уже очень давно. Наверно, даже слишком давно, чтобы понять, что случилось нечто, ну, совершенно из ряда вон выходящее. Вы сейчас же - слышите? -сию же минуту расскажете мне всё как на духу, а я, так и быть, Вас прощу.
Это было сказано как шутка, но Олег почувствовал, что для него это выход из положения. Он взял этот шутливый тон, как берут подачу футболисты, и повёл игру:
- Правду, простите? Ну, тогда слушайте. Несколько лет назад я одному своему хорошему другу сказал не курить. Он продолжал смолить, как паровоз. Я предупреждал его о последствиях, он смеялся надо мной. Он сам доктор и знает, что может случиться от такого частого курения. И что же? Вчера я узнаю - неважно как - что этот друг доигрался, представляете? У него рак лёгких, и требуется срочная операция.
- Так-так, интересненько, и что же он?
- Как что? Он не знает об этом! И как вы прикажете мне ему об этом сообщить? Подойти и сказать: "Эге, приятель, пора на стол, нож хирурга по тебе сильно соскучился"?
- Ну, не надо так прямо... ну, скажите ему, что... Ну не знаю... Что ... добегался, приятель, теперь и чистый воздух уже не поможет твоим лёгким, приятель... ну, или что-то о срочности перехода к здоровому образу жизни... ну, я не знаю.
- А вы думаете, он поверит?
- А почему нет?
- Вы же знаете, доктора все такие самоуверенные, считают, что знают всё обо всех... Думаю, не поверит, а ведь дело срочное...
- Ну почему же?
- Но ведь я же не онколог, авторитета у меня никакого... вот если бы Вы, Виктор Вениаминович, с ним поговорили бы, вот вам бы он наверняка поверил, что думаете?
- А что, дело дрянь?
- Да, абсолютно! Ему срочно нужно под нож!
- Откуда знаете?
- Оттуда, Виктор Вениаминович, оттуда...
Шеф воодушевился, на его лице появился румянец, он подался вперёд:
- А вы знаете, Олег, я вам верю! Вот раньше ни за что не поверил бы, а сейчас я за Вами куда угодно! Зовите мне этого вашего друга, я скажу ему всё в глаза, и прямо отсюда он отправится в отделение, а то и на стол!
Зовите, Олеженька.
Олег тяжело вздохнул, глотнул чаю и, подняв глаза на шефа, произнёс:
- В том-то и дело, Виктор Вениаминович, что звать никого не нужно, мой единственный курящий друг в этом заведении - это Вы, и Вы уже здесь...
Виктор Вениаминович вдруг как-то весь переменился в лице. Он побледнел, нижняя губа задрожала, взгляд остекленел, руки мелко задрожали:
-Олеженька, это Вы пошутили так, да? - спросил он вдруг почему-то тоненьким голосом.
Олег ничего не сказал. Он молчал и это его молчание было оглушительнее самого громкого голоса.
Уже через полчаса вся больница гудела, как растревоженный улей пчёл. Все бегали, суетились, что-то кричали друг другу.
Один Олег с невозмутимым видом объяснял хирургу, какая область подверглась раку, что следует вырезать.
Уже после обеда были готовы все исследования, они показали полную правоту Олега, операция была назначена на 6 часов вечера: медлить было нельзя, опухоль могла дать метастазы в любой момент.
Свежие комментарии