Борис Джерелиевский
Союзники или посредники?
2018 год, обозначившийся всё возрастающей конфронтацией нашей страны с Западом, достигающей подчас довольно опасных граней, показал реальную цену некоторых наших основных друзей. И их готовности руководствоваться в столь напряжённой обстановке взятыми на себя обязательствами и союзническим долгом.
Довольно ярким примером этому стала проводимая Минском политика фактического шантажа Москвы угрозой разворота на Запад, под видом «многовекторности». Апофеозом этому стало требование «компенсации убытков» вследствие российского налогового маневра.
«Что говорят наши коллеги из Белоруссии? Если вы повышаете внутренние цены на нефть, то и мы ее получаем по более высокой цене. Давайте нам такие же субсидии, как вашим предприятиям. Мы говорим: позвольте, ваши предприятия — это не российские предприятия, не наши налогоплательщики, не российские. Они не поставляют нефтепродукты на российский рынок, поставляют за рубеж, зарабатывают. О таком субсидировании экономики соседней страны со стороны российского бюджета можно говорить, если у нас будет более глубокая степень интеграции», — рассказал о взглядах на проблему из Москвы и Минска министр финансов РФ Антон Силуанов.
Это вызвало обвинения нашей страны в посягательствах на суверенитет и независимость Беларуси. В Минске объявили, что экономическим давлением Кремль пытается заставить Минск отказаться от суверенитета и войти шестью областями в состав России. Лукашенко сказал дословно: «Россия предлагает Белоруссии продать страну за нефть».
Примечательно, что о союзе и братстве белорусское руководство вспоминает главным образом тогда, когда рассчитывает что-либо получить от России. Во всех остальных случаях они дистанцируются от российских проблем вроде признания независимости Абхазии, Южной Осетии, вхождения Крыма в состав РФ, санкционных войн, предпочитая играть роль «моста между Западом и Востоком», «переговорной площадки» и «посредника».
В этом «посредническом» статусе находят «обоснования» отказа от поддержки и защиты интересов своего союзника (нас тогда перестанут рассматривать как посредника), а также для заигрывания с его врагами (чтобы привлечь на переговорную площадку).
И надо сказать, что Минск в этом не одинок. На днях издание «Переводика» разместило более чем любопытный материал пишущего редактора авторитетного американского издания «National Interest» Николаса Гвоздева (Nikolas K. Gvosdev), посвященный тезисам отчета «Глобальные риски для Евразии-2019», выпущенного Astana Club.
Напомним, что Astana Club – это международная дискуссионная площадка, на которой ежегодно собираются политические деятели, дипломаты, а также многочисленные эксперты США, России, Китая, стран Европы, Ближнего Востока и Азии. Организаторами Astana Club являются Фонд первого президента Республики Казахстан Елбасы и Институт мировой экономики и политики (ИМЭП) при Фонде, что, разумеется, накладывает на деятельность фонда соответствующий отпечаток.
Декларируемая ключевая миссия Astana Club – обсуждение глобальных тенденций и поиск решений наиболее важных проблем, оказывающих влияние на мир в целом и регион Большой Евразии. Организаторы форума утверждают, что на нем стремятся определить ключевые тренды, формирующие контуры развития Евразии.
Однако правильнее было бы сказать, что там стремятся сделать трендами, или, по крайней мере, придать похожую на тренды форму главным амбициям Астаны. Во всяком случае, тезисы упомянутого отчета IV заседания Клуба практически полностью совпали с пунктами, обозначенными в выступлении на форуме президента Нурсултана Назарбаева.
Примечательно, что сам отчет на сайте клуба анонсирован как новый аналитический продукт рейтинг «Глобальные риски для Евразии в 2019 году», подготовленный ИМЭП. В создании которого «приняли участие 30 выдающихся мировых экспертов, включая многих членов Астана-клуба».
Конечно, ничего плохого как в самой амбициозности Астаны, так и в том, что свои устремления руководство Казахстана стремится подкрепить мнением именитых экспертов (это обычная практика), нет. Важно другое – в выступлении Назарбаева и в «рейтинге глобальных рисков» отчетливо прослеживается настораживающее отношение Астаны к России и к ее противникам.
В своем выступлении глава Казахстана призвал «великие державы, в особенности США, РФ, КНР и страны ЕС, всегда относиться с большой ответственностью к вопросам мировой повестки дня с точки зрения будущего человечества».
«Мое предложение: США, РФ, КНР, ЕС должны найти новые форматы диалога, если речь идет о судьбах цивилизации… Очевидно, что урегулировать возникающие противоречия является сложным делом. Тем не менее, я предложил площадку Астаны для того, чтобы данные четыре стороны могли обсудить проблемы в сфере экономики, политики и безопасности», — объявил Назарбаев.
Чтобы претендовать на такую великую посредническую миссию, Астана в выступлении своего лидера и в упомянутом отчете старается демонстрировать максимальную нейтральность и непредвзятость.
Так, например, ситуацию с ДРСМД Назарбаев обозначает предельно безличным словом «распад». Взял договор, да и распался. Сам по себе, надо полагать.
«Важнейшей проблемой геоэкономики Евразии являются экономические санкции, вводимые в одностороннем порядке отдельными государствами и применяемые в качестве ответа контрсанкции», — указывает глава Казахстана, обозначая равнозначность санкций и контрсанкций, и соответственно, ответственность за их введение.
Однако эта «непредвзятость» весьма своеобразная.
Так, например, выясняется, что причиной «арабской весны» стала вовсе не деятельность спецслужб ряда стран, использовавших в своих целях террористов и экстремистов, а «великая евразийская засуха 2010 года… и последующий политический беспорядок из-за роста цен на продовольствие», сообщает National Interest. Но при этом «размораживание» евразийских горячих точек, которые были неподвижны, может быть связано с тем, что «например, Россия может рассматривать оживление активного конфликта как способ продвижения своих интересов».
Все это напоминает мессиджи, отправляемые Западу из Минска, когда Лукашенко заявил: «Мы уверены, что от сплоченности стран в регионе и сохранения военно-политической роли США в европейских делах зависит безопасность всего континента». Или из Белграда, когда Александр Вучич сказал, что в настоящей момент НАТО является единственной защитой сербов. Впрочем, Назарбаев, в силу своего возраста и опыта делает все тоньше. По-восточному.
Впрочем, на Западе это заметили, и оценили, о чем, в частности, свидетельствует публикация в National Interest, в которой «рейтинг глобальных рисков» обозначен как «предупреждения из Евразии». А как призывает автор реагировать на эти предупреждения? Может быть, действительно начать всемирный и открытый диалог и сесть за стол переговоров, (к чему, кстати, призывает и Кремль) — хотя бы и в Астане? Ничуть не бывало.
Американское издание призывает не переоценивать «угрозу российского вторжения в государства Балтии и в результате важность продолжения работы по укреплению северо-восточной границы НАТО» (с чем стоит согласиться) и быть более внимательными «в отношении проблем, возникающих в евразийском центре», определение которых является одним из главных слабых мест аппарата национальной безопасности США.
Как мы видим, «многовекторность» наших союзников, их стремление быть над схваткой и желание быть «беспристрастными» немедленно позволяет нашим противникам определить место будущего удара по нашему стратегическому предполью.
И если наши соседи хотят, чтобы их рассматривали как союзников, они и должны быть именно союзниками, а не спекулянтами, делающими свой маленький гешефт на «посреднических услугах». А для ведения реальных переговоров Москва ни в чьем посредничестве не нуждается.
СТОЛЕТНИЙ ЮБИЛЕЙ БРАТСКОЙ БЕЛОРУССИИ
Нынешнее 1 января – не просто очередной веселый праздник. В этом году исполняется еще и ровно 100 лет с момента образования Белорусской ССР – первого действительно белорусского государства в обозримом временном промежутке. Как сложатся его дальнейшие судьбы?
Действительно, если хорошо подумать – до 1 января 1919 года никакой вменяемой государственности у белорусов просто не существовало. Княжество Полоцкое, как и остальные регионы Руси, сохранявшее относительную независимость в 9-10 веке? Так оно, во-первых, даже большую часть территории современной Белоруссии не занимало. Во-вторых, после разгрома, учиненного там Владимиром Великим, крестившим Русь (впрочем, в бытность его еще язычником), о реальной независимости этого образования можно было забыть на долгие столетия.
Хотя, конечно, «капитуляция» полочан была в некотором смысле вполне «почетной» – полоцкую княжну Рогнеду князь Владимир взял себе в жены. И именно их общий сын Ярослав, в трудной борьбе с братьями-конкурентами, выборол себе великокняжеский престол. Позже будучи назван по итогам своего, действительно незаурядного правления, Ярославом Мудрым. В этом смысле, Киевской Русью после Ярослава стала править единая общерусская династия – на условиях «семейной унии».
Потом, конечно, в Киевской Руси наступила эпоха феодальной раздробленности, и практически каждый князь начал вести себя как почти независимый от киевского «стола» государь. Не исключением стали и владетели белорусских княжеств.
Но опять же, называть конгломерат последних некой «пра-Белоруссией» будет явной натяжкой. Это все равно, что русские, такие же политически раздробленные монголо-татарским игом княжества рядить в «московское государство».
А потом, в 14 веке, белорусские земли стали… литовскими! Не в одночасье, конечно, так сказать, «методом ползучей экспансии». Впрочем, по большей части полу-добровольной, без кровавых эксцессов. Сначала в том же Полоцком княжестве утвердилась династия с литовскими корнями, затем остальные княжества на территории современных Белоруссии, Украины и даже части России (Смоленск) предпочли поменять «протекторат» Золотой Орды на подданство Великого Литовского Князя.
Вообще-то, с культурной точки зрения, еще неизвестно, кто для кого стал «гегемоном». Ведь литовцы до 16 века даже не имели собственной письменности, используя в качестве государственного языка древне-белорусский (или древнеукраинский) язык, а, проще говоря, западный диалект языка древнерусского.
Но все-таки правящей элитой тогдашней Великой Литвы были именно литовцы. Русские же князья, независимо от уточнения их территориального происхождения, могли выступать в качестве, в лучшем случае, «младших партнеров», хотя, порой, и достаточно влиятельных. Тем не менее, называть такое вассальное «партнерство» неким «прообразом белорусской государственности», как это пытаются представить современные белорусские националисты, представляется ну очень большой натяжкой.
К слову сказать, в белорусской средневековой истории не было даже какой-то кратковременной относительно заметной государственности, как, скажем, на Украине во времена Богдана Хмельницкого. Конечно, наследники великого гетмана своими дрязгами довели Правобережную Украину до снижения численности населения в 10 раз (за неполные четверть века). А Левобережье избежало этой кошмарной участи лишь благодаря реальному патронату Московского царства, не всегда в согласии со своевольными «полковниками» и «гетманами», желавшими «пановати в своей хате».
Но так или иначе, украинцы в 17 веке хоть с некоторым подобием государственности были знакомы, в отличии от белорусов. Которые в ходе долгих и кровопролитных столкновений между Польшей, Швецией, Россией чаще выступали в качестве «объекта», а не «субъекта».
***
Шанс к обретению государственности выпал им лишь после краха Российской империи. Первыми его попытались реализовать местные националисты, объявив в 1918 году Белорусскую народную республику. Пусть с литовским гербом «Погоня», но якобы сугубо национальную. Даром, что реальной основой ее существования была лишь немецкая оккупация. Так что когда немцы, после революции в самой Германии, оставили оккупированные земли, сия якобы «белорусская» державность закономерно приказала долго жить.
А реальная власть в регионе перешла к тем, кто имел под собой и реальную поддержку населения и столь же реальную военную силу. То есть к большевикам.
Можно заметить, что далеко не все из числа белорусских большевиков в принципе заморачивались необходимостью создания отдельной Белоруссии. Поскольку простому народу она была нужна, как «пятое колесо к телеге». Что показали, например, события 1863 года, когда поднятое пропольски настроенной шляхтой антироссийское восстание практически не было поддержано крестьянством. В отличии от подобных восстаний на территории самой Польши.
Таких коммунистов-интернационалистов вполне устраивал и тогдашний статус белорусских земель – Западной области и фронта РСФСР, похожую по полномочиям на автономию в составе Советской России. Но другая часть белорусских коммунистов, базировавшаяся преимущественно в Москве, под крылышком Наркомата по делам национальностей (кстати, его тогда возглавлял Сталин), ратовала за создание полноценной Советской республики.
Разумеется, не из-за неких тайных надежд добиться впоследствии полноценной «незалежности». Просто кому ж из бюрократов, даже советских, не хочется повысить свой статус до «цельных наркомов», а не начальников управлений какого-то, пусть и важного Облисполкома?
***
В итоге последняя точка зрения победила, и 1 января 1919 года и было провозглашено создание Белорусской Советской Социалистической Республики. С образованием «полагающихся по статусу» Совета Народных Комиссаров, ЦИК и других подобных государственных атрибутов.
Хотя на деле, конечно, все функционеры этих учреждений оставались верными, без иронии, членами ленинской РКП(б), подчиняясь решениям центральных партийных и государственных органов в Москве. Тем более, что и армия была тоже общегосударственной, воюя под флагом с буквами РСФСР. Собственно, и БССР целый месяц, не только фактически, но и формально, продолжала оставаться в составе Российской Федерации в статусе автономии.
К слову сказать, формально просуществовала та, самая первая, Советская Белоруссия, тоже не долго – всего два месяца. Поскольку в конце февраля 1919 года «пошла на повышение» – была преобразована в Социалистическую Советскую Республику Литвы и Белоруссии (ЛитБел).
Казалось бы, пусть под красным флагом, но свершилась «реинкарнация» пресловутого Великого Княжества Литовского. Но затем Красную Армию начали преследовать неудачи, закончившиеся катастрофой во время наступления войск Тухачевского на Варшаву. Литовские националисты тоже оказались по «зубастости» не чета белорусским – в общем, вышеупомянутый ЛитБел в июле 1920 года прекратил своей существование, вновь став просто Советской Белоруссией. Которая 30 декабря 1922 года и стала соучредителем Союза Советских Социалистических Республик.
Конечно, БССР в свои первые годы представляла собой всего лишь четверть от своей нынешней территории – чуть больше 50 тысяч квадратных километров против нынешних 207 тысяч. Ее западные области пришлось отдать Польше в ходе заключенного с Варшавой мирного договора, часть северных районов «захапала» буржуазная Литва, ну а некоторые восточные области оказались в составе РСФСР.
До сих пор еще в высказываниях вроде бы абсолютно не «тронувшихся» на белорусском национализме отдельных жителей современной Белоруссии можно встретить сожалеющие нотки, дескать «а Смоленск ведь тоже был белорусским». Ну да, если не учитывать ма-аленького такого момента, что в то время никакой даже минимально автономной единой Белоруссии не было и в помине…
***
Получив уже полную государственную независимость с распадом СССР, белорусы, тем не менее, не стали спешить ожесточенно «порывать с проклятым коммунистическим наследием». Не только на уровне простого народа (собственно, и в России, и на Украине обычные люди тоже довольно быстро «взвыли» от «гайдаровских» и им подобных горе-реформ), но и на уровне элиты. Избрание президентом страны Александра Лукашенко расставило все точки над «i».
Либеральные писаки после этого еще долго изгалялись в своих мрачных пророчествах: «экономику командно-административными методами работать не заставишь, во всяком случае, надолго – необходим свободный рынок», но вскоре были вынуждены заткнуться. Экономика заработала и продолжает работать до сего дня, более или менее успешно.
Да, важным залогом успеха стали дешевые российские энергоносители, возможность их реэкспорта с получением прибыли в республиканский бюджет. Только ведь та же Украина, скажем, имела на протяжении 22 лет ровно такие же преференции, если не лучше!
Даже после прихода к власти по итогам путча на Майдане-2004 русофоба Ющенко, соратники последнего лихо перепродавали российское «голубое топливо» на Запад по схемам спешно образованного концерна «Росукрэнерго». Получая его, правда, несколько подороже, чем прежние смехотворные 50 долларов за тысячу кубометров, но все равно имея свой немаленький «гешефт».
Просто все эти деньги шли не в украинский бюджет, а оседали в «кубышках» олигархов, щедро делящихся денежками с политиками. Последние, собственно, являлись всего лишь обычной «олигархической надстройкой» – марионетками на ниточках у не сильно и скрывающихся «кукловодов».
***
В Белоруссии такой вариант невозможен в принципе – по причине контроля государства над всем мало-мальски крупным бизнесом и отсутствием олигархата, как класса. Нет, рыночные механизмы в республике действуют – никто не разрешит предприятиям «работать на склад», выпуская продукцию, не пользующуюся спросом. И владеть частным лицам мелким и средним бизнесом, той же торговлей, например, никто не запрещает. Как во времена НЭПа в 20-х годах.
Но все равно, отсутствие огромной массы «паразитов», претендующих на неадекватно высокую долю «общественного пирога» за свои «таланты организаторов производства» очень благотворно сказываются на уровне жизни простых белорусов. Формально среднедушевой ВВП по паритету покупательной способности у них – около 17 тысяч долларов в год.
Это, конечно, поменьше, чем у россиян (27,5 тысяч), но, например, вдвое больше, чем у жителей «великой, незалежной и европейской» Украины. И почти вдвое больше, чем у таких же «европейских и рыночно-реформированных» грузинов.
А еще надо учесть, что эти «усредненные» 17 тысяч долларов в Белоруссии действительно относятся к каждому из большинства отдельно взятых белорусов. А не как в некоторых формально более богатых странах, где эта цифра сродни «средней нормальной температура по больнице, где у одного под 40, а другой уже остыл», когда кучка «элиты» купается в роскоши, а немало людей находится на грани нищеты.
Так что в последние годы даже не склонные к панегирикам «последнему диктатору Европы» (как называют на Западе Лукашенко) западные экономические фонды нередко ставят Беларусь по уровню социально-экономического развития даже немножко выше России. Что, в общем, видно даже невооруженным глазом, начиная с качества белорусских дорог, сравнимыми с немецкими «автобанами». И заканчивая не менее высочайшим качеством белорусской медицины, образования и дешевизны (и качества!) местной молочной продукции, да и многих других моментов, заставляющих ностальгически вспомнить времена «проклятого советского тоталитаризма».
***
Пожалуй, наверное, именно в этом моменте и заключается основная причина просто-таки «черепашьих» темпов построения Союзного государства России и Белоруссии, «декларации о намерениях» которого были подписаны аккурат еще 20 лет назад. Часть российских публицистов, конечно, склонны винить во всем нежелание Лукашенко поступиться собственной властью после образования гипотетического нового единого государства, но только лишь во властолюбии дело?
Независимость ведь не только для Александр Григорьевича, но и для большинства белорусов – это гарантии сохранения и «квази-советского» образа жизни. При котором у людей, может, и чуть меньше возможностей быстро заработать на статусные импортные «цацки», вроде «Айфонов», иномарок, и прочей ерунды. Но зато нет риска «оказаться на обочине», а то и в «либерал-рыночном раю», образца России в «лихие-90е» или современной Украины.
С другой стороны, желание сохранить независимую социально-экономическую модель (а не просто формальную «незалежность» любой ценой) путем шантажа России – это тоже, однозначно, не лучшее решение. Подыгрыванием белорусскому национализму, части устраивающих Запад политических мер на просторах СНГ (в частности – по Украине), чем в последние годы засветился официальный Минск.
Не лучшее, кстати, не только для Москвы, но и для самих же вменяемых белорусов. Потому что «игра понарошку» в «многовекторность» рано или поздно грозит превратиться в многовекторность реальную. А ее исход всегда один – сдача страны «душой и телом» в объятия «благословенного Запада» путем очередной «цветной революции».
Кстати, в этом году Лукашенко предстоят очередные президентские выборы. Результат которых, конечно, особой загадки не представляет, но ведь реакция Запада на них тоже известна заранее – полная обструкция. А стоит Минску дать слабину, разрешить местным «свидомитам» («змагарам») побузить без риска быть задержанным правоохранителями – в любой момент может вспыхнуть новая «васильковая» революция. Как однажды уже назвали свою, к счастью, неудачную попытку мятежа, прозападные силы.
Судя по всему, именно поэтому сейчас со стороны Москвы вновь широко начал будироваться вопрос «почему затягивается процесс создания Союзного Государства?» От ответа на который зависит получение Минском ряда важных экономических преференций – в основном, в плане все той же льготной цены на нефть и газ.
Официально, по крайней мере, переговоры на высшем уровне пока никакими конкретными договоренностями не завершились. Но, думается, некий если не «прорыв», то хотя бы «рывок» в этом направлении все же будет.
Хотя, конечно, для полноценной интеграции России и Белоруссии необходимо удовлетворительное решение сосуществования двух, пока еще слишком разных, социально-экономических систем в обоих странах. Без чего о создании «обновленного Союза» можно мечтать лишь подобно, скажем, насчет «объединения двух Корей» – ортодоксально-социалистической Северной и радикально-либерал-рыночной Южной.
***
Все же ситуация на этот счет не столь безнадежна, как кажется на первый взгляд. Причем, что интересно, не только Белоруссия понемножку интегрирует свою экономику (хотя бы в плане согласия на российские инвестиции ряда важных отраслей, типа газовой), но и Россия «дивергирует» хотя бы к элементам «белорусской модели».
В частности, российский «олигархат», кроме функции организации производства, больше служит в качестве «громоотвода» для критики в прессе и возмущения населения, а не осуществляет реальную власть. На самом же деле представляя собой прослойку всего лишь высокооплачиваемых (хотя, порой уж и слишком «высоко») топ-менеджеров фактически госпредприятий.
Доля последних в российской экономике, по разным подсчетам, за последние годы дошла уже от 55 до 70%. А если какой-нибудь так называемый «олигарх» вдруг возомнит себя действительно «самовластным нуворишем» – на такой случай есть очень показательные примеры Гусинского, Березовского, Ходорковского – не считая «сошек» помельче.
Все вышесказанное не означает, конечно, что полноценное объединение России и Белоруссии произойдет прямо-таки через считанные месяцы. Но все же, фундаментально-экономические основания для него за последние годы стали намного более удобными, чем в те же «лихие 90-е», когда российская «семибанкирщина» имела не только экономическую, но и реальную политическую власть. Между тем, именно тогда элиты двух братских народов заявили о желании вновь жить вместе, как это и было на протяжении тысячелетий, лишь изредка нарушаясь из-за недоброй воли властолюбивых соседей.
Новая российско-украинская война: почему Украину она радует, а нас страшит
-
Украинский вопрос в минувшем году обострился до того, что теперь у украинцев есть своя православная церковь, а от Порошенко требуют объявить войну России. Ну и до кучи – информация о том, что Украина готовит очередное кровавое наступление на Донбассе.
И похоже, российско-украинские отношения не смогут продержаться в их нынешнем вялом формате долго. Это не тот «замороженный конфликт», какой имеется у России с Японией. Потому что в случае российско-японского конфликта обе стороны не испытывают жгучей ненависти друг к другу: они давно бы заключили мир, но мешает национальная гордость и национальные же интересы.
Курильскую проблему можно рассматривать как клин, навек вбитый между русскими и японцами – чтобы они не договорились никогда и ни при каких обстоятельствах. Так и будет, даже если Путин отдаст острова: конфигурация конфликта такова, что японцы воспримут это как капитуляцию и захотят дальнейших территориальных уступок. И вместо курильской мы получим сахалинскую, например, проблему. Но важно тут то, что ни одна сторона не хочет решать этот конфликт военным путём.
С Украиной ситуация принципиально иная. Украине нужна война с Россией, чтобы оправдать всё, что уже сделано и что ещё предстоит сделать. С войной связаны и все ее надежды на лучшее будущее и новые западные кредиты. Войны с Россией хотят даже те, кто в ней лично участвовать не собирается, а собирается бежать (может быть, в ту же Россию). Потому что одно дело – лить кровь на передовой, а другое – пользоваться плодами победы (или поражения: оно тоже иногда плодоносно, особенно в случае войны с ненавистной Западу путинской РФ).
Что касается России, тут всё сложнее. Нужна ей или нет война с Украиной – вопрос так не стоит. Кремль явно пребывает в ожидании встречного хода, думая, как отразить его.
Предположим три варианта развития российско-украинского конфликта.
Вариант 1. Откладывание конфликта.
Россия ещё способна отложить горячую фазу конфликта на несколько лет. Украина в этом тоже отчасти заинтересована: ее армия должна получить новые вооружения, а украинцы должны дозреть до ощущения того, что убивать москалей и впрямь легко и приятно.
Попутно должна быть решена задача окончательного удушения ДНР и ЛНР.
Теперь уже ни для кого, кажется, не секрет, что «республики» не нужны Кремлю ни в каком виде. Он донецким «ничего не обещал», и само существование ДНР и ЛНР – это, как исподволь внушается им, историческое недоразумение. Их нельзя ликвидировать сразу, потому что репутационные потери тогда будут слишком велики. Они должны тихо угаснуть – медленно, больно и крайне унизительно; Новороссия должна умереть как идея.
Все, кто на патриотической волне 2014 года поддержали русское восстание, должны устыдиться своей глупости и навсегда заучить, что русские восстания всегда кончаются плохо для самих же русских. Что касается донецких, они должны сами приползти на брюхе, глотая слёзы, в Украину. И униженно просить ее принять их обратно, поскольку Россия их обманула и предала.
Сценарий тут возможен такой. После долгой и унизительной агонии в ЛДНР к власти приходят не просто ручные люди, а прямые московские чиновники. И начинают «во исполнение Минских договорённостей» процесс реинтеграции мятежных областей в украинское правовое пространство. В итоге все, кто могут, оттуда сбегут, а оставшиеся – сдадутся на милость украинским победителям.
Кончается всё тем, что Путин даст украинским партнёрам кредит (безвозвратный, разумеется) в 10 миллиардов долларов.
Вариант 2. Победа Украины.
Не стоит думать, что Украина не может победить Россию – или хотя бы добиться такого положения, которое может быть воспринято как победа. Например – образцово-показательный захват территорий ДНР и ЛНР.
Правда, после этого придётся делать то же, что было сделано в Славянске – то есть одновременно проводить чистки и бросать в регион средства, чтобы продемонстрировать там образцово-показательную украинизацию. Но с деньгами поможет Запад, который всё с меньшей охотой, но всё же подкармливает Украину.
Такой вариант вполне устроил бы Россию, особенно в случае попутного снятия претензий за Крым. Но вот это как раз и маловероятно: почувствовав вкус победы, украинцы не смогут удержаться от новой волны за возврат «ридного Крима».
Тут Украина еще сможет поразыгрывать всякие спектакли на Европу, суть которых в том, чтобы монетизировать этот невозврат. Сумела же Грузия конвертировать потерю Абхазии в блестящую победу – получение миллиардов евро, окончательную ликвидацию российского влияния и новую позицию в мировом раскладе. Почему бы не повторить подобное на Украине?
Вариант 3. Военная победа России.
Это, пожалуй, самое плохое, во что может вылиться российско-украинский конфликт.
Представьте себе: российские танки, рыча, пересекают границу. Вот они идут через Донецк, осыпаемые цветами. Вот взят Мариуполь, вот Одесса пала. И вот наконец российские войска входят в Киев. Порошенко бежит в Грузию (или на Гаити), на его место садится «пророссийское правительство» – весьма вероятно, во главе с Януковичем. «Ура, мы победили!»
А теперь подумаем, во что нам этот праздник обойдётся.
У Путина есть всего одна модель подобной победы – чеченская. То есть побеждённых нужно заливать из брандспойта потоками денег и предоставлением им сверхпривилегий. И в случае с Украиной уже какими-то жалкими 10 или 30 миллиардами долларов не обойтись.
Во-первых, завоёванная Украина ни в коей мере не потеряет ее суверенитета – никто и не позволит этому случится на международном уровне. Всё, чего можно будет добиться от «пророссийского правительства» – это подписание каких-нибудь «соглашений». Неважно даже, что в них будет: украинская сторона подотрёт ими гузно при первом же удобном случае. При этом даже уже подтеревшись ими, она будет принуждать Москву выполнять эти соглашения.
Во-вторых, Крым никто в мире российским не признает, а Донецк и Луганск оставят «в составе единой и неделимой Украины» уже с полным на то основанием: Украина же теперь «вся наша», зачем им независимость? Руководители республик расскажут, что они всего добились и теперь у них нет никаких противоречий с украинскими властями и т.п. И благополучно сдадут всё киевским чиновникам, которые через пару лет, конечно, их всех посадят за измену Родине – если те не смогут удрать хоть куда-нибудь.
При этом жители Украины будут настроены дико антирусски даже по сравнению с нынешним уровнем. Себя украинцы будут чувствовать одновременно и героями-жертвами, и удачливыми хитрецами, севшими на шею глупому врагу.
Более радикальные укропы начнут партизанить. То есть в Киеве и в других украинских городах всё время будет что-то гореть, взрываться, а чаще – просто обливаться жёлтой и синей красками. Каждое такое деяние будет подаваться как ещё одна победа над оккупантами. Российское же командование всё это будет героически сносить, а солдатам в очередной раз прикажет всё терпеть и не поддаваться на провокации. Даже когда внутренности очередного русского солдатика развешают на каком-нибудь заборе.
Почему в этом варианте все будет именно так, а не иначе? Да по одной простой причине: Кремль и на своей-то территории вызывает сейчас все большее негодование и отторжение населения. А уж на чужой ему с его бездарными, вконец выродившимся управленцами и вовсе удачи не видать.
Впрочем Путину все это наверняка доподлинно известно – почему он и отказался наотрез от идеи Новороссии, из которой его присные способны сделать лишь очередной распил с позором для России.
Военных и материальных средств для захвата не только Новороссии, но и Киева у нас сейчас с лихвой. А вот морального запаса – нет, чему свидетельство героя Донбасса и ярого прокремлевского добровольца Захара Прилепина, который заявил недавно: «Ухожу оттуда, потому что не хочу воевать за капитализм».
СУРОВЫЕ ГОДЫ ГИБРИДНОЙ АГРЕССИИ КРЕМЛЯ
Некий шлимазл из Минобороны США Марк Симаковски, сделав серьезное хлебало ответственного чиновника — поборника мировой демократии, заявил:
Украине следует готовиться к противостоянию не только с пророссийскими боевиками, но и с российскими войсками…
Вот так один идиот может одной фразой разрушить огроменную кучу вонючей пропаганды о «российских войсках на территории Донбасса…» и о «защите Европы от Путина, рвущегося на Елисейские поля…»
Но тупые журналЫлсты уже несут этот бред электоральному планктону свидетелей гибридного вторжения. Даже позабыв, что совсем еще недавно эти самые журналЫсты хоронили на Донбассе бурятских горно-водолазных танкистов дивизиями.
А, оказывается, эти самые дивизии на войну еще не пришли.
Кстати, о том, что Россия запретила ввоз украинских вина, шоколада, мармелада, масла подсолнечника и газовых турбин, журналЫсты как-то не волают в три горла.
Да и вообще, как-то эта тема обходится стороной «патриотами», «парламентом воюющей страны» и «остаточным» крестителем Стамбульского патриархата Петром Мальдивским.
Наверное, потому, что думающие люди поймут — все эти (и многие другие) товары удачно продавались (и продаются) в Россию все годы гибридной агрессии?
А потом еще и спросят (думающие люди): клято верить в Россию-агрессора надо после слова «шоколад» или «газовые турбины»?
Как-то я себе слабо представляю товарища Сталина, после доклада Ротмистрова о потерях танков во время Курской битвы, вносящего предложение о запрете ввоза из Германии эрзац-кофе и шпал из картофельной ботвы. Гитлера, запрещающего покупать в России марганцевую руду — после поражения под Сталинградом, я себе тоже с трудом представляю.
А вот представить «патриота», ради собственной наживы укладывающего тысячи молодых мужиков в землю, я могу очень легко. Их хлебальники каждый день волают с экранов про «агрессора».
Свежие комментарии