Храм Путина – или апофеоз политики ручного управления
В протестный кипеж в Екатеринбурге по поводу строительства храма в сквере пришлось вмешаться Путину, который велел провести опрос жителей – и по его итогам принимать решение.
После президентского веления все живо закрутилось. К протестующим вышел прятавшийся все предыдущие дни мэр города и передал им благую весть сверху.
Стройку пообещали до результатов опроса заморозить.Все это – апофеоз политики «ручного управления», когда вопрос районного уровня о сквере в сто на двести метров не может решить ни районная администрация, ни городская власть, ни губернатор области. Только президент. И лишь когда дело доходит до точки кипения и уличных столкновений.
Но ведь на каждый сквер и храм, которых в нашей все еще огромной стране десятки тысяч, президентов не напасешься. Не говоря уже о сотнях тысяч других вопросов, которые тоже в обход Путина в принципе не могут быть решены. Как например направление захворавшей женщины на медобследование или перебои с отоплением в многоквартирном, а то и в частном доме. Ведь именно в этом смысле сказал некогда Володин: «Нет Путина – нет и России». Поскольку кто кроме него способен провести в квартиры газ, поправить в доме свет, разобраться с парковкой или застройкой сквера и прочими жизненными проблемами населения?
Снабдить каждый поселок, район или город своим «малым Путиным» для решения указанных проблем, то есть прибавить местной власти реальной ответственности и власти – тоже не выход. Власть-то эти малые примут с удовольствием, а вот любую ответственность мигом отфутболят.
Потому и остается в качестве единственной опоры и надежды для каждого, попавшего у нас в беду, один Путин. Второго такого Бог не дал – возможно, за какие-то наши так и не установленные пока грехи.Однако же с чего-то надо начинать восстановление самостоятельной России, которая бы не зависела целиком от всякого чиха, кашля или веления нашего «единственного и незаменимого».
Касательно многих так сказать внехрамовых вопросов мыслей пока нет. Но вот по части церковного, самого актуального сегодня, как показал огромный резонанс вокруг той екатеринбургской скверной свары – предложения имеются.
Во избежание подобных инцидентов и необходимости вмешательства в каждый из них президента надо сразу сдавать скверы в эксплуатацию со встроенными в них храмами. И парки тоже. Чтобы не вводить граждан в искушение. Чтобы с самого начала все были довольны.
Неплохо было бы и на строящихся стадионах ставить по храму. Новые школы, детские сады – чтобы и там храм был в каждом дворике. Кстати если предусмотреть в проектах новых школ храмы, количество школ в России начнет быстро расти – а не сокращаться, как сегодня.
Можно встраивать храмы в торговые центры. Или торговые центры в храмы. Тут уже не принципиально, разница не будет бросаться в глаза.
Храм, стоящий на бассейне, у нас уже есть, а вот в фитнес-центрах – таких нет. Надо работать над проектами.
Домовая церковь – храм в Подъезде. Храм на Складе. Храм на Огороде. Вагон-храм в поезде РЖД. Мини-храм в салоне Суперджета, чтобы впредь не падал и не горел.
Обязательно надо строить храмы в цехах заводов и фабрик, чтобы их наконец-то перестали закрывать. Тогда и воцерковленных рабочих не посмеют сокращать.
В пятиэтажной квартире Сечина вполне мог бы быть и шестой этаж с храмом. Может, тогда он вспомнил бы хоть одну божью заповедь – например про «игольное ушко». И стал бы впредь не борзеть, а каяться и исправляться. Разве не с такой целью строятся сегодня наши божьи храмы?
И тут даже наметилась хоть какая-то политическая конкуренция, отсутствием которой страдала сроду наша молодая демократия. «Есть Путин – есть Россия!» – с одной стороны. И «Есть храмы – есть Россия!» – с другой. Путин спасает всех в бытовой нужде, а храмы – в духовной.
В итоге же этой здоровой конкуренции вполне возможен синтез: «храм Путина» станет у нас главной идеологической твердыней, а Бог поможет навести порядок на местах, дабы не беспокоить лишний раз президента по вопросам районного значения.
Почему в России нет монгольского этноса?
Сидя в тени развесистой клюквы…
Читая переводы иностранной прессы, часто не можешь отделаться от мысли, что мифы про развесистую клюкву до сих пор доминируют в представлениях иностранцев о России. И порою очень сложно определиться с тем, как к этому относиться: иногда это смешно, иногда неприятно, часто вызывает желание покрутить пальцем у виска и побыстрее перелистнуть страницу. Но иногда ты с удивлением обнаруживаешь…
Нет, не откровения. Иногда ты вдруг понимаешь, что мнение иностранцев о России и её истории мало чем отличается от мнения миллионов, а то и десятков миллионов наших собственных сограждан. Что они, эти самые наши сограждане, так же плохо знают русскую историю, как и иностранцы, живут в призрачном мире каких-то устоявшихся мифов и представлений, оперируют в своих рассуждениях какими-то странными околонаучными максимами и, в принципе, мало чем от этих самых иностранцев отличаются.
Но что ещё удивительнее, некоторые периоды нашей истории настолько мифологизированы, что даже настоящие историки часто заходят в тупик, начиная о них говорить. Таких периодов очень много: хоть период Октябрьской революции возьми, хоть сталинскую индустриализацию и её роль в ВОВ, хоть перестройку и последовавшие за ними девяностые. И это, отметим, уже относительно недавнее время, задокументированное миллионами письменных и электронных источников, что уж там говорить о более ранних этапах нашего развития.
Поводом взяться за перо в данном случае послужила статья китайского автора в китайской же газете «Sohu», в которой он размышляет по поводу того, как же так получилось: монголы правили Россией 240 лет, а монгольского этноса у нас нет. И в своих размышлениях по этому поводу он, сам того не желая, невольно влезает на поле российских «альтернативных историков», предлагая какие-то сомнительные причины подобного положения вещей. Все его откровения мы, конечно, цитировать не станем, но кое-что привести будет интересно.
Да уж, размышления о лютых русских, до сих пор готовых разорвать любого монгола за события чуть ли не восьмисотлетней давности, – это сильно. Равно как и ещё один пассаж:
А ведь это комплимент, я считаю. Оказывается мы, русские, очень продуманная нация (а никакие вовсе не разгильдяи, как некоторые говорят) и на протяжении столетий можем контролировать остатки чужих орд, не давая им объединиться и потихоньку, на всякий случай, изводя их под корень.
В статье ещё много «интересного», но только для тех, кто всерьез интересуется альтернативной историей. И всерьез разбирать её мы не станем, конечно. Но есть, как говорится, один нюанс: а ведь в России действительно ходит поговорка «поскреби русского – найдешь татарина», которую приписывают аж Ключевскому. И очень многие настолько в это верят, что последние исследования генетиков, говорящие о том, что в русском генотипе монгольские гены почти не представлены, породил целую ветку альтернативной истории: оказывается, не было вообще никакого татаро-монгольского ига, это все чудовищная мистификация, страшный заговор кого-то против русских, потому что историю пишут историки, а гаплогруппы записаны в ДНК митохондрий, и их подделать нельзя.
То, что это часто становится предметом довольно частых и мощных по накалу споров в интернете, и говорить не стоит. Про «альтернативщиков» мы уже сказали. Но ведь что поразительно: у нормальных историков тоже, кажется, нет четкого ответа на вопрос, как же так получилось: иго было, а русский генофонд монголами почти не испорчен?
Что ж, давайте попробуем исправить этот пробел в нашей истории, иначе ведь опять передерутся и на баррикады полезут – и историки, и их верные адепты. А нам ещё гражданских волнений из-за ДНК не хватало…
Про монгольские гарнизоны, полицаев и старост
Итак, для начала давайте определимся: мы четко знаем, что татаро-монгольское иго было, и этот период действительно был не самым лучшим для нашей страны. С другой стороны, мы не подвергаем сомнению данные генетиков: наука это точная, баловством и подтасовками не занимается, доверять ей, конечно же, можно. А значит, есть только одна картина происходившего, которая бы четко отвечала этим вводным.
Как ни странно, ни генетики, ни историки сами никогда не дадут точного ответа на этот вопрос. Хотя карт на руках у историков достаточно. Но все-таки тут большое значение имеют некоторые, скажем так, смежные факторы, которые из поля зрения академической науки часто выпадают.
Прежде всего нужно понимать, что наше представление о татаро-монгольском завоевании сформировано, как ни странно, фильмами о Великой Отечественной войне. Да-да, не удивляйтесь, именно так!
Как рядовой россиянин представляет себе это иго? Правильно: в каждом крупном русском селе или городе стоит монгольский гарнизон. По вечерам, перепивши медовухи, монгольские всадники седлают коней и отправляются на поиски молодых русских девок. Заходят в избы, кричат: «Яйки, млеко, бистро!» Рядом семенят и подобострастно кланяются русские полицаи, покрикивает на местных староста в зипуне на голое тело, где-то истошно визжит пойманная свинья, а девки попрятались в стогу сена и с ужасом ожидают своей участи…
Ой, извините, просто образы как-то незаметно слились воедино.
И так – на протяжении 240 лет. И понятно, что по всей Руси великой не осталось ни одной девки или молодой бабы, не ставшей объектом домогательств доблестного монгольского воина.
Признавайтесь, вы ведь тоже именно так себе это представляли? Что ж, удивлю вас: в реальности картина была совершенно иной!
Немного реальности
Прежде всего нужно понимать, что в ту пору вообще не было такого явления, как оккупация. Армия завоевателя разбивала защитников той или иной страны, после чего либо облагала её данью (как и было в случае с Русью), либо, говоря современным языком, переселялась на новые земли на ПМЖ, постепенно сливаясь с завоеванными и ассимилируясь. Так было, например, с завоевателями Китая. Но Русь как территория для ПМЖ мало интересовала монголов – дети степей не любили глухих лесов, а именно это была основная среда обитания русского этноса.
Поэтому русские платили дань, собирать которую обязывались (а куда бы они делись?) русские же князья. И пока дань исправно платилась, русская земля вообще не слышала о монголах. То есть в истории Руси были целые десятилетия вообще «без монголов», как мы это понимаем. Да, были какие-то посольства, были отряды, сопровождающие сборщиков дани, но все это никакого демографического давления на русский генофонд не оказывало. Причем вообще.
В принципе, нужно понять следующее: на территории Руси были целые области, никогда (вообще никогда, ни разу!) не слышавшие топота монгольской конницы. А даже там, где она проходила, дело часто ограничивалось основными трактами, ведущими от города к городу.
Также нужно понимать, что Русь не была транзитным путем для монголов. Путь в Европу проходил южнее, затрагивая лишь самый юг русского ареала, а именно современную Украину, а прохождение крупных отрядов монголов через центральную, нечерноземную Россию было делом редким и самими монголами, видимо, нелюбимым.
То есть миф о миллионах русских девок и баб, обесчещенных монголами, сродни мифу о миллиарде немок, обесчещенных русскими солдатами после победы в ВОВ.
Второй фактор, дополняющий то, о чем сказано выше: отношение общества к ребенку, рожденному вне брака. Да, общество было, по современным меркам, диким. И женщина, оказавшаяся в такой ситуации, предпочитала любым способом избавиться от плода насильственной связи. Способы были тоже довольно дикими, но не о том сейчас речь. Главное, что это бесчестье было тяжким позором, и родить узкоглазого ребенка означало буквально обречь себя на остракизм и презрение даже самой близкой родни. Так что девка, у которой от плода избавиться не получалось, предпочитала в омут прыгнуть.
А если вдруг так случалось, что и от беременности избавиться не получалось, и руки на себя наложить духу не хватало, случалось неизбежное: рождался ребенок. Но беда в том, что ребенка этого никак нельзя было выдать за своего, а монголов, чего уж греха таить, и правда на Руси «недолюбливали». А раз так, шанс на то, что этот ребенок сможет как-то пробиться в жизни, стать уважаемым человеком и оставить после себя потомство, был просто мизерным.
Да что там говорить – просто не было такого шанса…
Ну и последний момент, о котором свидетельствуют некоторые историки, причем не только русские. Сами монголы были очень высокого мнения о своих боевых качествах. Может, и небезосновательно, но с изрядными перегибами. Дело доходило до того, что обесчещенных женщин они часто убивали сами – «чтобы не рожали врагу настоящих воинов». И хотя у нас нет никакой статистики относительно того, как часто это случалось, ещё раз напомним – времена были дикие. А безумие заразно…
Поэтому вы, дорогие читатели, можете сами примерно прикинуть, каковы были у монголов шансы оставить серьезный след в русском генофонде. Но глупость про «поскреби русского» в любом случае больше не повторяйте, а то кто-нибудь поскребёт вас и обнаружит там, пардон, не очень умного человека.
О русских националистах-антисоветчиках
Есть такая не очень многочисленная, но демонстрирующая большую активность часть наших граждан - русские националисты-антисоветчики.
Их характерная особенность - восхвалять все русское и ненавидеть все, что они считают нерусским.
Сталина они ненавидят за то, что он грузин. Ленина и других большевиков - за то, что они, по словам антисоветчиков, жиды. Революция по их мнению тоже была жидовской.
Он ненавидят всех нерусских. Но при этом очень любят царя Николая Второго, который на самом деле был по династической крови вовсе не русским, а по своим барским повадкам - и вовсе чуждым лапотной при нем России элементом. И развязал кровопролитную войну в интересах своего английского кузена - войну, в которой погибло больше миллиона русских.
Националисты-антисоветчики мечтают жить в царской России. Как они говорят, при царе каждая семья имела по 10-15 детей и крестьяне были очень довольны и счастливы. Вот только эти наци убегают от того факта, что в царской России каждый год от голода умирали миллионы русских.
"Проклятые большевики" создали колхозы, построили тысячи заводов с миллионами новых рабочих мест, уничтожив тем самым голод и нищету. Русский язык при советской власти стал основным от Киргизии до Прибалтики и Молдавии. Русский человек был как дома во всех странах бывшего соцлагеря.
А что сейчас? После ликвидации советской власти русских людей загоняют в экономическую резервацию, как когда-то индейцев Северной Америки. В бывших советских республиках почти забыли русский язык - как раз в итоге ликвидации советой власти.
Но русские националисты-антисоветчики все равно будут бить себя в грудь и гордиться тем, что они - расово чистые русские, а все нерусские должны идти на хрен...
И никаких других крнструктивных рецептов возрождения страны, кроме как прогнать всех "чужаков", у националистов-антисоветчиков нет. Вся их политика - набрать свои очки, упершись своим рогом сугубо в национыльный фактор, который есть по сути пораженчесий. Примитив, засасывающий самых недалеких парий.
Ненавидеть нерусских и клясть на чем свет Сталина, Ленина и коммунизм за их яккбы жидовские корни - вот и все, что националисты-антисоветчики могут предложить.
Но одной только ненависти к чужакам, большевикам и коммунизму мало, чтобы решить проблемы России и обеспечить будущее русскому народу.
На ненависти к другим можно лишь начать очередную войну и принести народу новые бедствия, а стране - разрушения.
Поэтому распространяя ненависть ко всему якобы нерусскому, к Ленину, Сталину и другим советским созидателям, националисты-антисоветчики объктивно действуют против русского народа, даже не осознавая этого ввиду своей политической глупости.
Или же тут не глупость - а хитрый политический расчет: при помощи рядяшихся в русские одежды негодяев добить вконец самую русскую мечту о равенстве, братсве и труде на благо родины? Мечту, которую не смог с первого раза воплотить русский народ в рамках социализма и союзе с прочими народами, которым согдня отбивают мозги их националисты.
Сергей Лесков. Если церковь служит богатым и сильным, она обречена
Никто не приносит большего вреда православию, чем нынешние иерархи РПЦ. Религия нужна людям до тех пор, пока она защищает слабых. Расцвет христианства и его победа над просвещенным римским язычеством пришелся на эпоху, когда новое учение исповедовали мученики.
В новейшее время расцвет век православия состоялся в Перестройку, когда церковь вышла из-под тоталитарного гнета, а над священниками светился нимб жертв режима. Но если церковь служит богатым и сильным, она обречена на увядание.
Стихийные протесты против строительства храма в Екатеринбурге, массовые драки, госпитализация обывателей, бронированные гвардейцы и глухой забор – грустная картина. Не по-христиански это. Вторую щеку защитники храма не подставляют, но напрягают кулаки. Удастся ли потом когда-то отмолить гиблое место, где во имя торжества православия били людей? Кто будет ходить в храм, ради возведения которого пролилась кровь?
Первая церковь – это 12 апостолов, которые поверили Учителю. Церковь – это люди, борьба за новых прихожан, расширение паствы и вразумление тех, кто, по мнению Церкви, заблуждается. Вразумление, но не избиение.
В Екатеринбурге церковные служители не попытались переубедить своих оппонентов, они заняли позицию, схожую с атлетами, которые отмутузили защитников сквера. Мы часто говорим о непрофессионализме людей, занимающихся тем или иным делом. Для служителей церкви непрофессионализм – нравственная глухота. Именно это мы видим в Екатеринбурге.
Церковь там – это не люди, а власть и олигархи. По их проекту и для их целей строится новый храм. Поэтому выбрали место в центре, где и без того было хорошо. Если бы думали о городе и о людях, взяли бы какой-нибудь запущенный участок, но надо район побогаче. Ссылки на то, что проект прошел необходимые процедуры – для наивных. Публичные слушания в принятом исполнении заслуживают эпитета «так называемые». Власть оформляет выгодное решение, соблюдая видимость законного порядка.
Конечно, в Екатеринбурге много храмов, но богатому человеку нужен свой собственный. Это современная индульгенция. Если бы полковник Захарченко, укравший миллиарды, построил храм, его судьба могла бы сложиться иначе…
Власть долго искала национальную идею и остановилась на православных скрепах. В итоге сегодня в России для богатых людей либо крестик на шее, либо наручники на запястье. Захарченко жадным оказался. Или просто не успел вложиться в богоугодное дело.
Не могу представить, чтобы католическая церковь промолчала, если бы на месте предполагаемого строительства храма оппонентов колотили бойцы смутного происхождения. Любой пастор постарался бы остановить занесенную руку. Но ни один православный священник этого не сделал. Имеют ли они право называть себя пастырями?
Роль посредника попытался взять на себя губернатор Евгений Куйвашев. Авторитетного мэра в городе с недавних пор стараниями этого губернатора больше нет. А для главы Свердловской области разговаривать с людьми – непривычное и, видимо, отвратительное дело. Все-таки хорошо, что российские губернаторы редко дорываются до международной политики, не то с их нетерпимостью наломали бы дров. Но и для представителя местной власти это признание полного непрофессионализма. Впрочем зачем губернатору быть политиком, ведь теперь это технократ, который словно флюгер реагирует лишь на мнение сверху.
Пространство русского православия сжимается. Обслуживание интересов власти – самая губительная функция для церкви. Потеря духовного авторитета – одна из причин трагедии, которая произошла с православием при советской власти. Безбожие большевиков было привито обществу с легкостью прежде всего из-за массового разочарования в церкви.
Сегодня то, что произошло в Екатеринбурге, хуже, чем украинский томос. Потому что это потеря молодого поколения. История с девочками из Pussy Riot, которых РПЦ не призвала пощадить, ничему православный клир не научила. И не могла научить – ибо православные иерархи ориентируются не на паству, а на кесарей разного калибра.
Церковь слилась с властью в сладостной эйфории и получает всемерную поддержку в своей экономической деятельности. Архаизация торжествует, а призывы к технологическому рывку выглядят декорацией на заднике.
В XVIII веке Екатерина объявила церковный секвестр, изымала у монастырей земли. В XXI веке обратный процесс, церковь прирастает приходами и имуществом. Идея нестяжательства объявлена ересью. За 15 лет в России открыто 20 тысяч православных храмов и закрыто 23 тысячи школ. Патриарх рассуждает о Большом взрыве и велеречиво поучает ученых. Скоро в университетах начнут преподавать теологические дисциплины, а в каждом сквере будет свой храм. Можно еще, в отместку коммунистам, которые превращали церкви в хранилище, каждый склад переоборудовать в часовню. Много чего можно ради святого дела…
Политическая элита уверовала, что Россия по своей природе является идеократическим государством, то есть в ее фундаменте должна лежать идеология – несмотря на любые запреты в Конституции. Есть государства, которые стоят на законе, есть – на традиции, а мы – на идеологии. По этой логике для РПЦ нет иного пути, кроме как превратиться в КПСС. Обе структуры обещают рай в отдаленном будущем и учат подчинению власти. Не знаю, были бы рады большевики нежданному воскрешению. Но для современного мира такой призрак – это жуткий зомби.
Случайно ли в Екатеринбурге, под крылом губернатора Куйвашева служила чиновница Глацких, которая говорила, что государство ничего не должно родителям, ибо рожать детей не просило? Власть не умеет разговаривать с обществом, не желает опускаться до его уровня, а общество не доверяет власти. С каждым днем не доверяет все больше. Пропасть ширится, стихийные протесты становятся единственным способом коммуникации с властью и вспыхивают по всей стране – Башкирия, Ингушетия, Архангельск, Московская область, Санкт-Петербург.
Политологи говорят, что у граждан наблюдаются признаки депрессии и они взирают на действительность сквозь «черные очки». Если так и дальше пойдет, скоро обыватели еще и в уши вставят затычки. И тогда, может быть, жизнь успокоится. Или прекратится – в ее сознательном, человеческом качестве.
Свежие комментарии