Таллин-Берлин, 1998 год. Продолжение...
У выхода из министерства вице-мэра поджидала загадочная тройка в казённых плащах, под которыми угадывались контуры табельного оружия. Старший группы корректно представился: — Служба контрразведки ФРГ. Комиссар Фриман. Мне поручено передать вам, что мы не допустим провокаций на немецкой территории.
За вами организовано наблюдение. Поспешу напомнить: вы находитесь в ФРГ! Здесь вам не ГДР! Забудьте про ваших коллег из «Штази».
Старший таллинской группы (генерал в отставке) дымил сигарой: — А вы тот самый Фриман, что сбежал из Восточного Берлина, кажется, сотрудник «Штази»? Тогда при вас обнаружились фальшивые списки агентов КГБ. Разве вас уже выпустили из психушки?
— Это был мой брат и его лечат до сих пор. И тем не менее, мы отслеживаем ваши контакты с курдской группировкой и тамбовской преступной группой.
Агент выразительно взглянул на сигару: — При оперативной необходимости мы можем задержать всю вашу делегацию на 48 часов. Без предъявления…
Генерал угостил топтунов и оперативника сигарами: — А у тебя хороший русский язык, Фриман. Высшие курсы КГБ в Минске? 101-я школа? Немецкое отделение?
— Не угадал! Ленинградская Высшая Школа. - промычал агент.
К компании присоединился вице-мэр: — Ну что, камрады, задубели на сквозняке? Давай по 150 или, как принято у вас в Европе: 4 по 40. Настоящий «Blue Label» отдыхает! Вашей зарплаты хватит на пару глотков.
Легенда о любви Черчилля к армянскому коньяку выдумана, чтобы спасти умирающий Ереванский коньячный завод от разорения. Фантастикой является и вся легенда с Черчиллем и армянским коньяком. Трудно поверить, что Сталин продолжал регулярно посылать коньяк Черчиллю после Фултонской речи.
Фриман не отвергал и любимый коньяк английского премьера.
Отставной генерал тут же приобщил к раритетному напитку и топтунов, робко тянувших стаканчики к фляге: — Парни, а вы до сих пор ходите с «Вальтерами ПП»? Пора переходить на «Глоки». У нас братву хоронят только с ними. В крайнем случае, с «Береттами». Сейчас продемонстрирую!
Служивый молниеносно добыл из плечевой кобуры новенький Glock с квадратной ствольной коробкой из композита. А затем также невозмутимо и никелированную «Беретту 92» с глушителем.
Немцы приготовились к стометровке врассыпную, а Фриман зашипел: — Да это же незаконное ношение и владение! Где взял? Отставник широко улыбнулся и успокоил комиссара:
— Как где? Нашёл в туалете министерства за смывным бачком, как Майкл Корлеоне! В данный момент предпринимаю попытку сдать оружие властям. Вот письменное заявление!
Комбриг одарил полицейского чарующей улыбкой людоеда:
— Вы нас дружно преследуете до ближайшего паба, где мы и оформим сдачу находок. А заодно и вспрыснем это дело!
Дежурный таксист мигом домчал тройку в район Веддинга, где их догнал «БМВ» наружки с допотопной антенной на крыше.
Вице-мэр с трудом привыкал к немецким реалиям, удивлённо наблюдая генотип инженера за рулём «Бумера». В эстонской столице «баварцев» водили неандертальцы с амбарными цепями на шеях.
Заметив это несоответствие, вице-мэр каждый раз вздрагивал и сжимал кулаки. Но здесь подобное никого не удивляло. Даже завучи по внеклассной работе демонстративно передвигались на восьмёрках «Ауди». Как на грех, в компанию затесался генерал-дупутат, пожелав отыскать позиции зенитчиков, которые обстреляли их в 45-м.
Следы батареи привели генеральскую разведку в просторный паб «Elefant» — точную копию любимого кабачка Штирлица.
Замученный музами пианист храпел на «Ямахе» у батареи пустых кружек, но его с успехом заменяло отделение вполне дееспособных ветеранов Панцерваффе. Раскачиваясь в такт и размахивая полными кубками, деды орали «Nur herzhaft nieder» (немец. Разите врага удальцы), репетируя попурри из фронтовых песен германцев.
В промежутках вице-мэр улавливал отдельные фразы:
— Stalingrad, … Kotelnikovo, Generalfeldmarschall von Manstein!
За дубовым столом звенели железные кресты и вставные челюсти в бокалах. Громко скрипел протез руки. Генерал авиации пояснил с улыбкой: — Кажется поминают очередную годовщину Сталинграда, сволочи! Пойду начищу им хари! Жаль нет наградного!
Отставник и вице-мэр, поправив свои орденские планки, в ногу зашагали к вражеским позициям. Делегаты обходили неприятеля с тыла, готовясь к неминуемой рукопашной. Фриман вызвал подкрепление по радио, ежесекундно ожидая реконструкции в кабачке Сталинградской битвы. Сражение при «Элефанте» могло иметь печальные последствия для комиссара и его службы, грозя вылиться в международный скандал.
Марс этим вечером уже готовился к рождеству, преподнося ветеранам праздничный подарок. В этот поздний час в пивной произошло маленькое чудо. Надо верить в чудеса! Вся объединённая Германия готовилась завершить уходящий год новыми трудовыми победами. А контрразведчики из BND собирались оприходовать незарегистрированное оружие таллинской делегации.
Но в этот момент в зале появился новый гость, которым оказался не Штирлиц и даже не его связной, а инвалид войны Клаус. Только что соцотдел оплатил ему новые очки, благодаря которым он и разглядел орденские колодки и Звезду Героя под кожаным пальто советского ветерана. Не ускользнул от зоркого глаза и золотой генеральский хронометр «Полёт». На левой руке гостя.
Поскрипывая стареньким протезом, Клаус строевым прошагал к лампасному депутату и доложился на чистом русском: — Товарищ генерал! Военнопленный майор в отставке Мейнар поздравляет вас с прибытием в город-герой Берлин!
Командарм его тут же поправил: — Как стоишь перед генералом, махновец! Пуговицы застегнуть! Ремень подтянуть! Обувь начистить! Доложить по уставу!
Клаус молниеносно застегнулся и затянулся, а затем схватил со стола салфетку для чистки ботинок. Собутыльники ветерана вермахта после Сталинграда и Курской дуги валили лес под Красноярском, где освоили русский и научились пить чистый спирт.
Когда служака представился столу, старший по бараку гауптман Шольге доложил: — Провожу политзанятия с личным составом! По теме… Желаете присутствовать?
Кельнер немедленно заменил учебные пособия и принёс карту Берлина и вин. Немецкие ветераны охотно закурили предложенные сигары и наполнили рюмки «Столичной», а вокруг расположились завсегдатаи кабачка. Воспоминания вояк здесь шли на ура, особенно под русскую водку. Уже через час под сводами гремело: — Мы отошли за Аксай на Котельниково… и наш полк атаковал позиции у Тормосина.
Вице-мэру удалось разбудить пианиста и вытащить из подсобки баян. Редкая купюра в 1000 DEM творила чудеса и на кухне, где уже готовили молочного поросёнка и осетра с обкладкой из раков. Русско-немецкий хор под руководством генерала обрушил на собравшихся избранную советскую и западную классику, не забыв про Оззи.
Веселье лилось рекой: бренчала «Ямаха», наяривал баян, а фашисты ревели мимо нот немузыкальными фальцетами:
— Артиллеристы! Сталин дал приказ!
Новая Россия: третий путь
Кооперация и Советская власть: период «военного коммунизма». 1918
...Вам предстоит стать строителями грядущего социалистического строя: не путем декретов, а путем строительства жизни.
П. Кропоткин. Речь на митинге Общества Потребителей «Кооперация» в Москве 14-го января 1918
...Накануне Октябрьской революции кооперативное движение в России, уже весьма мощное, активно развивалось. По числу кооперативов и членов в них она занимала первое место в мире. На отечественную потребительскую кооперацию приходилось до 35% всего товарооборота страны, по его величине она уступала только Английскому обществу оптовых закупок. С кооперативным движением было связано от 65 млн. до 84 млн. человек, то есть 40-50% всего населения России.
Кооператоры имели значительный вес в обществе, с ними было вынуждено считаться и царское правительство. После Февральской революции в состав министерства земледелия Временного правительства сразу же были делегированы видные деятели кооперативного движения - В.Н. Зелыейм (стал товарищем министра), Д.С. Коробов, В.И. Анисимов, А.Е. Кулыжный; несколько позже представители кооперации получили и министерские посты: С.Н. Прокопович — министра торговли и промышленности (август 1917) и продовольствия (сентябрь - октябрь); С.Л. Маслов - министра земледелия (сентябрь - октябрь). Основная масса кооператоров, в целом разделяя социалистические идеалы, к Октябрьскому восстанию отнеслась отрицательно, считая, что власть должно взять избранное всем народом Учредительное собрание, однако и с Советской властью они согласны были сотрудничать.
А как относились к кооперативному движению большевики? Наиболее показа- я тельным здесь может быть анализ эволюции взглядов на кооперацию В.И. Ленина. В начале века он вовсе не уделял ей внимания, если не считать негативной констатации типа: «Это - обман, будто «всевозможные кооперации» играют революционную роль в современном обществе и подготовляют коллективизм, а не укрепление сельской буржуазии» (1902г.); «от всех этих улучшений, удешевлений и коопераций (союзов для продажи и закупки товаров) гораздо больше выигрывают богатые» (1903г.)6. Но уже в период первой российской революции Ленин соглашается, что «потребительные общества есть в известном смысле кусочек социализма. Во-1-х, социалистическое общество есть одно большое потребительное общество с планомерно организованным производством для потребления; во-2-х, социализм неосуществим без мощного, многостороннего рабочего движения, а одной из этих многих сторон неизбежно являются потребительные общества» (1905г.)7.
Наиболее четко взгляды на кооперацию Ленин выразил на Международном социалистическом конгрессе в Копенгагене (1910г.). Он признал, что «пролетарские кооперативы дают возможность рабочему классу улучшать свое положение уменьшением посреднической эксплуатации...получают все более важное значение в массовой экономической и политической борьбе...организуют массы рабочего класса, обучают его самостоятельному ведению дел...подготовляя его в этой области к роли организатора экономической жизни в будущем социалистическом обществе». Но в то же время Ленин считал, что, являясь чисто коммерческими учреждениями, кооперативы «имеют тенденцию вырождаться в буржуазные акционерные общества» и, «не будучи организациями непосредственной борьбы с капиталом, способны порождать и порождают иллюзии, будто они являются средством решения социального вопроса»8.
...Придя к власти, партия Ленина наряду с конфискацией помещичьих земель, введением рабочего контроля, национализацией банков, фабрик и заводов провозгласила и необходимость принудительной организации всего населения в потребительные общества, что фактически вело к реализации идеи К. Маркса об огосударствлении кооперации10, Ленин написал проект декрета о потребительных коммунах и передал его наркому продовольствия А.Г. Шлихтеру. 19 января (1 февраля по н. ст.) 1918г. после небольшой доработки проект от имени Шлихтера был опубликован в печати. Основные его идеи сводились к следующему: 1. Все граждане государства должны принадлежать к местному потребительному обществу, объединяющему жителей каждого данного населенного пункта. 2. Существующие потребительные общества национализируются. 3. Самостоятельность местных потребительных обществ ограничивается по нормам отпуска на одного человека, торговле с заграницей, ценам и т.д.
Таким образом, предлагалось разом уничтожить принципы добровольности, хозяйственной самостоятельности, материальной заинтересованности, на которых зиждется кооперация, и провести ее огосударствление (пока только потребкооперации) путем национализации. Проект декрета вызвал взрыв недовольства кооператоров. С 10 по 17 февраля они провели ряд экстренных совещаний, на которых признали проект неприемлемым. Об этом заявила делегация представителей центральных, московских и петроградских учреждений потребкооперации на встрече в ВСНХ.
Из Ржева, Минска, Саратова, Брянска, Арзамаса, Ставрополя и других городов поступали сообщения об атаках местных органов власти на кооперацию. В связи с этим кооператоры напомнили Советскому правительству, что в III Государственную думу уже вносился законопроект об обязательных потребительных обществах при фабриках и заводах (и не по всей стране, а лишь в рамках отдельных предприятий). Цель тогдашнего проекта была очевидна - борьба с независимой рабочей кооперацией; даже столыпинская Дума нашла его неприемлемым.
А.В. Чаянов (10) среди участников 1-го Всероссийского кооперативного съезда. 19 февраля 1918г. РГАЭ. Ф.731. Оп. 1. Д. 70. Л. 1.
19 февраля в Москве открылся 1-й очередной Всероссийский кооперативный съезд. Он признал проект о потребительных коммунах с деловой точки зрения несостоятельным и гибельным для кооперации. На съезде было заявлено, что «непременным условием успешного в интересах трудового народа развития кооперации является полная самостоятельность кооперативных организаций... Над кооперацией, приближающей в своем развитии осуществление социализма, никаких принудительных опытов социализации или национализации производимо быть не должно»12.
Обсуждение проекта было приостановлено в связи с советско-германскими переговорами в Бресте и последовавшими за ними событиями. В середине марта контакты между правительством и кооперативными объединениями возобновились. 21 марта состоялось совещание четырех союзных объединений (Центросоюза, Совета рабочей кооперации, Центрального рабочего кооператива, Союза рабочих потребительных обществ г. Москвы и окрестностей) и представителей ВСНХ, на котором было единогласно принято и подписано соглашение, значительно отличавшееся от первоначального проекта. Однако по настоянию Ленина на заседании ВСНХ 25 марта оно было радикально пересмотрено. 28 марта в очередной раз собрались представители союзных объединений и отвергли новый вариант соглашения, но, учитывая реальное соотношение сил, попытались найти компромиссное решение.
Участники совещания заявили, что их не устраивают некоторые пункты, в частности о продаже членам и нечленам кооперативов товаров по разным ценам (это технически сложно организовать); о фактическом освобождении беднейших слоев населения от уплаты вступительных и паевых взносов; о запрете иметь более 1/3 голосов в правлении представителям зажиточных слоев (при весьма своеобразных критериях зажиточности, например, наличие домашней кухарки). По последнему пункту было сделано едкое, но точное замечание: «Для того чтобы руководить общественными учреждениями, мало быть бедным, надо же понимать и толк в той работе, которая лежит на руководителе кооператива»13.
29 марта открылся 2-й, чрезвычайный, съезд рабочей кооперации. На нем, вопреки мнению Ленина, что «рабочий класс должен...руководить всеми частями населения без изъятия в деле перевода их к поголовному объединению в единый всенародный кооператив»14 (написано буквально накануне съезда!), была принята резолюция: «Принудительное введение потребительных коммун неприемлемо для рабочей кооперации, ибо уничтожает ее целиком и растворяет во всесословной, а равно и неприемлемо для кооперации вообще, ибо уничтожает самую сущность кооперации»15. Принудительная приписка к кооперации вовлечет в ее среду ее врагов, предупреждал (и, как оказалось, пророчески) лидер рабочей кооперации.
Правительство вынуждено было согласиться на новые переговоры. Наконец, 9—10 апреля состоялось заключительное совещание представителей ВСНХ и кооператоров, которое и приняло компромиссное решение. 10 апреля декрет СНК «О потребительских кооперативных организациях» был подписан и два дня спустя опубликован. По нему кооператоры обязались обслуживать все население по одинаковым ценам (члены кооперативов затем получали 5-процентную компенсацию от своего кооператива), поголовное включение всех граждан в кооперативы не предусматривалось, но для малодостаточных слоев устанавливался минимальный вступительный взнос (не свыше 50 коп.). В пределах каждой местности разрешалось действие общегражданского и рабочего потребительных обществ, а в правление не допускались представители частного капитала17. При ВСНХ предусматривалась организация кооперативного отдела в составе двух представителей ВСНХ, по одному - от наркоматов по продовольствию и финансам, от Центросоюза, Совета рабочей кооперации и остальных видов кооперации.
Одновременно с принятием декрета ВСНХ разослал телеграмму всем Советам: «Правительство заключило соглашение со всероссийскими кооперативными организациями о помощи и совместной работе. Именем «Совнаркома» немедленно прикажите уездным совдепам, всем органам Советской власти прекратить преследования кооператоров. Восстановите распущенные и национализированные, освободите арестованных. Президиум ВСНХ: Милютин, Ларин»18. Наркомпрод, в свою очередь, направил циркулярное распоряжение, в котором категорически предложил «не разрушать кооперативных организаций и не вмешиваться в их работу»19.
Значило ли это, что, по наиболее антикооперативным пунктам Советская власть отступила окончательно? Нет. Уже 11 апреля ВЦИК, утверждая декрет, принял предложенную фракцией большевиков резолюцию, в которой отмечалось, что декрет есть «компромиссное решение, страдающее существенными недостатками», переходная мера, ведущая «по пути к осуществлению государственного распределения продуктов и товаров в стране»20. Итак, первый натиск на кооперативы не удался. Государство решило выждать и накопить силы, не отказываясь от своих первоначальных замыслов.
До августа 1918 г. значительных конфликтов, да, собственно, и контактов у Советского государства с кооперацией не было. Но с августа и особенно с сентября Советская власть и РКП(б) начинают новое наступление на самостоятельность кооперативного движения, используя как идеологические, так и политические, административные и даже репрессивные методы борьбы. 27 сентября было опубликовано обращение ЦК РКП (б) о позиции партии в отношении кооперации. В нем констатировалось, что влияние коммунистов в ней весьма незначительно, между тем «в настоящий переходный период кооперация, включая в свои ряды почти все население, может иметь огромное значение». Поэтому партия «должна наметить руководящую линию для всего ее развития»21. Почему же большевики так резко изменили свою позицию? А потому, что, по признанию Ленина, Советы не справились с распределением, не справились с организацией советских лавок. И глава Совнаркома вынужден был заявить: «Кооперация — огромнейшее культурное наследство, которым нужно дорожить и пользоваться»22.
Подразумевалось, правда, что хорошей кооперация может быть только под руководством большевиков, и они начали действовать. Во-первых, понимая, что общегражданскую (не рабочую) кооперацию в данный момент возглавить невозможно, они попытались административно ограничить ее права. По тезисам Ленина в августе издается Декрет об обязательном товарообмене в хлебных сельских местностях, который предусматривал для всех торгующих лиц и организаций (прежде всего для сельских потребительных обществ) реализацию промышленных товаров только в обмен на хлеб, лен, кожи и т.д.: «Крестьянам-посевщикам не давать ни одного товара иначе как в обмен за хлеб»23. В ноябре публикуется Декрет об организации снабжения, по сути передававший в руки государства весь аппарат потребкооперации (без ее на то согласия) для организации заготовок и распределения фактически всех предметов потребления. Формально сохраняя самостоятельность, кооперация попала под сверхжесткий контроль государства, ибо по декрету в Центросоюз, в областные и губернские объединения потребителей вводились назначаемые властями комиссары с правом вето24. Во-вторых, государство лишало кооперацию финансовой самостоятельности, национализируя Московский народный (кооперативный) банк (МНБ) — фактически единственное крупное финансовое учреждение в стране, не контролируемое правительством. Отчаянная попытка Чрезвычайного съезда уполномоченных Народного банка, направившего делегацию во главе с А.В. Чаяновым, Д.С. Коробовым и В.Н. Зельгеймом к Ленину с просьбой о сохранении независимости кредитной кооперации, успеха не принесла, да и не могла принести, если знать точку зрения председателя Совнаркома по этому вопросу25. 2 декабря 1918 г. МНБ был национализирован и вошел в состав Госбанка на правах отдела кредитования кооперации. В-третьих, большевики попытались возглавить рабочее кооперативное движение.
Наступление на кооперацию пошло широким фронтом. Советская власть, предлагая на словах сотрудничество кооперации, ни в коей мере не желала допустить ослабления своего контроля над нею. В этом смысле очень показательно обращение Ленина к кооператорам на собрании партработников Москвы в ноябре 1918 г.: «И давайте, добрые соседи, договариваться разумным образом с вами. Мы всячески вам содействуем, осуществляем ваши права, разберем ваши претензии, дадим вам какие бы то ни было привилегии, но исполняйте наши задания. Если вы этого не сделаете, то знайте, что... мы будем рассматривать вас как нарушителей государственной воли»26.
Но это было, так сказать, внешнее давление на кооперацию, явно недостаточное для полного контроля над нею. Коммунистам было необходимо проникнуть «внутрь» кооперации, а осуществить это проще всего было через рабочую кооперацию. От других видов потребкооперации она идейно обособилась (не выделяясь из Центросоюза экономически) в августе 1917 года. Это было левое крыло кооперативного движения в России, которое довольно быстро политизировалось. Своей задачей оно ставило не только всестороннюю защиту потребительских интересов рабочего класса, но и удовлетворение культурных запросов рабочих и воспитание их в духе социализма27. Идейная направленность рабочей кооперации имела социалистический характер, об этом, кстати, говорит и партийная принадлежность делегатов 2-го, чрезвычайного, съезда рабочей кооперации: среди 177 делегатов, вписавших в анкеты данные о своей партийности, было 99 социал-демократов (55,9%), 42 эсера (23%), 5 социалистов других направлений (3,2%), 28 беспартийных (15,9%). 63% всех делегатов составляли рабочие 28. Но возглавляли рабочую кооперацию меньшевики — Л.М. Хинчук, И.И. Егоров, П.Н. Колокольников, С.И. Цедербаум (Ежов), И.Г. Волков и другие. Они отстаивали идею независимости кооперативного движения от любой власти, в том числе и от Советской, хотя сотрудничать с нею не отказывались.
Столкновение большевиков и остальных партий в борьбе за рабочую кооперацию произошло в декабре 1918г. на 3-м съезде рабочей кооперации. Борьба началась уже при регистрации делегатов. Действительными признали 208 мандатов (121 — большевиков и им сочувствующих, 87 — «независимых»), недействительными — 27, спорными — 60 (14 — от московских и 46 — от петроградских кооператоров)29. По спорным мандатам голосовали только 208 «действительных» депутатов и при большевистском большинстве решили: дать право голоса 10 делегатам (все большевики) Петроградского центрального рабочего кооператива (он не представлял тогда ни одного низового кооператива и состоял только из аппарата, сформированного по указанию властей) и не признавать 50 остальных мандатов (почти все «независимые»). Решение это лишало представительства 120 тыс. петроградских рабочих-кооператоров.
Большевики на съезде преобладали, что и предопределило его решения. От большевиков с докладами выступали В.И. Ленин, В,П. Ногин, В.П. Милютин, от «независимых» — Ю.О. Мартов, И.Г. Волков. Основная идея большевиков сводилась к следующему: «Наш съезд найдет свой правильный выход из создавшегося положения. А выход этот один — слияние кооперации с Советской властью» (Ленин)30. Ногин шел еще дальше, заявляя, что для кооперации «независимость от пролетарского правительства есть зависимость от какой-либо другой партии и класса»31.
Мартов и Волков выступали в защиту самостоятельности рабочей кооперации, против ее огосударствления. Особенно впечатляющим было выступление Мартова: «Диктатура пролетариата должна осуществляться не руками бюрократии, а путем широкого самоуправления, в котором принимают участие все живые самодеятельные ячейки классовых организаций. Первый путь — бюрократизма — ведет к омертвению общественной жизни. Второй путь привлекает к управлению живые силы страны, это и есть тот путь независимости, о котором идет речь. Социалистические реформы, опыт нового социального строительства в первом случае потерпят крушение, разбиваясь об инертность масс, они калечатся, попадая в руки бюрократического аппарата. Только в процессе самодеятельного творчества пролетариат приобретает навыки в социальном строительстве, кооперация же является лучшей школой самодеятельности»32.
После докладов фракция большевиков неожиданно предложила «прений не открывать, а сразу проголосовать резолюции». Это вызвало взрыв возмущения «независимых» — принципы демократического обсуждения в кооперации до сих пор не нарушались. Но прения не состоялись, и прошла резолюция (хотя и незначительным большинством — 99 против 81) ЦК РКП(б): «Рабочая кооперация должна стать составной частью советской организации»33
С.В. Веселов. Кооперация и Советская власть: период «военного коммунизма». - Вопросы истории N 9-10, 1991, с.25-37
Султан Баязид I и крестоносцы
Жан де Невер, Сигизмунд Люксембургский, Баязид I
В статье «Тимур и Баязид I. Великие полководцы, не поделившие мир» было рассказано об успехах османской державы, возглавляемой султаном Баязидом I. Казалось, что Византия доживает последние дни и османская экспансия вот-вот выплеснется за пределы Балканского полуострова. Тимур, которому предстояло сокрушить державу Баязида, в это время разбирался с неблагодарным Тохтамышем.
Войска убеждают Тимура начать войну против хана Тохтамыша. Миниатюра, 1533 г.
Против угрожавшего захватить Рим и осквернить собор святого Петра Баязида по призыву римского папы Бонифация IX выступили европейские крестоносцы.
Крестовый поход против османов
В 1396 году из Буды выступила огромная армия крестоносцев (порядка ста тысяч человек). Эту армию возглавили король Венгрии Сигизмунд I Люксембургский и 25-летний сын бургундского герцога Филиппа II Храброго Жан де Невер.
На портрете, создание которого приписывается Пизанелло, мы видим Сигизмунда Люксембургского в 1433 году:
Сигизмунд Люксембургский. 1433 год, Kunsthistorisches museum
В историю Сигизмунд вошел под прозвищем "Рыжий лис". Помимо прочего, он прославился фразой:
"Я римский король и выше грамматики".
Именно он основал личный рыцарский орден Дракона "для охранения Креста Господня и борьбы с язычниками".
Подозревался в убийстве своей тещи Елизаветы Боснийской, которая была регентом Венгрии.
А на этом портрете из зала крестоносцев в Версале мы видим другого вождя этого похода — Жана де Невер:
По иронии судьбы, именно после закончившегося поражением никопольского сражения он получит прозвище "Бесстрашный". Некоторые полагают, что первоначально это прозвище носило характер насмешки.
Помимо венгерской армии, в поход отправились отряды из Бургундии, госпитальеры, тевтонцы, а также рыцари из Англии, Шотландии, Фландрии, Ломбардии, Германии, Польши, Богемии, Кастилии и Леона. От Франции здесь, помимо прочих рыцарей, оказались коннетабль Филипп д’Артуа, великий адмирал Жан де Вьен, граф Ангерран де Куси (зять английского короля Эдуарда III и кавалер ордена Подвязки), маршал Жан ле Менгр Бусико — один из самых знаменитых и прославленных рыцарей Франции, двоюродный брат короля Анри де Барр и королевский племянник Филипп де Барр. Каждый из них возглавлял собственный отряд. Венецианцы и генуэзцы отправили свои боевые корабли, генуэзцы — ещё и арбалетчиков, которые потом сыграли важную родь, прикрывая отступление короля Сигизмунда и великого магистра госпитальеров к Дунаю.
Как вы понимаете, управлять такой "разношерстной" армией, да ещё с таким количеством знатных особ в ее составе, было весьма непросто. И своевольство некоторых высокопоставленных французов и бургундцев имело весьма печальные последствия. Но катастрофы никто не ожидал, и король Сигизмунд, осмотрев соединившуюся армию, сказал:
"Даже если небо падёт на землю, его удержат копья христианского воинства".
Планы у вождей этого похода были поистине грандиозные: предполагалось освобождение от османов всего Балканского полуострова с последующим маршем на Константинополь. Затем планировалось пересечь Геллеспонт и через Анатолию и Сирию двинуться в Палестину — освобождать Иерусалим и Гроб Господень. И потом с победой морским путем возвратиться в Европу.
Начало похода казалось удачным: были захвачены Ниш, Видина, Ряхово и некоторые другие города. Однако Никополь сразу взять не удалось.
Битва у Никополя, миниатюра из хроники Жана Фруассара
Пока крестоносцы осаждали Никополь, к городу подошли османские войска, численность которых, по некоторым данным, достигала 200 тысяч воинов, в том числе — 15 тысяч сербов Стефана Лазаревича.
Впрочем, следует сказать, что современные исследователи считают данные о численности армий обеих сторон значительно преувеличенными. Некоторые историки и вовсе говорят о 12 тысячах христиан и 15 тысяч османов (сербов же, по их мнению, было около 1 500). Это, разумеется, не делает Никопольскую битву и победу в ней турок менее важными и значимыми.
Сражение у Никополя
Первым встретился с одной из передовых османских частей отряд французского шевалье де Курси. Победа в этом ничего не значащем бою воодушевила крестоносцев, которые вообразили, что и все последующие столкновения с противником будут проходить по такому сценарию.
Решающее сражение состоялось 25 сентября 1396 года.
Баязид, с которым тогда находился знаменитый османский полководец Хаджи Гази Эвренос-бей, в центре своей позиции расположил пехотинцев, защищенных рядами вкопанных в землю деревянных кольев. Румелийские (европейские) конные части были поставлены на правый фланг, анатолийская конница — на левый фланг. Вперёд были выдвинуты лучники и отряды легковооруженных всадников (акынджи): их задачей было завязать бой и направить противника на хорошо укрепленные главные силы турецкой армии, после чего по флангам крестоносцев должна была ударить османская тяжёлая кавалерия (сипахи или спахи).
В центре христианской армии встали французские и бургундские отряды, за ними расположились венгерские, германские, польские войска, госпитальеры и другие союзники. Правый фланг был доверен трансильванцам. На левом фланге поставили отряды валашского господаря Мирчи I Старого — давнего противника Баязида, который в 1404 году сумеет захватить у ослабленных поражением у Анкары османов Добруджу.
Мирча I Валашский, портрет в епископии Аргеша
Венгерский король Сигизмунд, уже имевший дело с османами и знавший их тактику, отправил вперёд разведчиков, с помощью которых надеялся получить данные о силах противника и расположении османских частей. Он просил об отсрочке наступления, и его поддержали некоторые из командиров союзников, в том числе Ангерран де Куси и Жан де Вьен. Однако молодые рыцари из Франции и Бургундии во главе с Филиппом д'Артуа не хотели ждать и двинулись вперёд.
Жан-Батист Мозес. Портрет коннетабля Франции Филиппа д'Артуа, 1835 год
Филипп возглавил авангард, за которым последовали основные силы французов и бургундцев, ведомые Жаном Неверским и Ангерраном де Куси. Все остальные отряды крестоносцев остались на месте — отчасти из-за несогласия с безрассудством союзников, отчасти из-за того, что просто не успели выстроиться для боя. Османские лучники не смогли нанести большого урона наступавшим рыцарям, поскольку их стрелы не могли пробить доспехи европейцев, в худшем случае наступавшие получали лёгкие ранения.
Франко-бургундской коннице пришлось двигаться вверх по пологому холму, тем не менее, она опрокинула османские передовые части, но упёрлась в заранее подготовленный частокол. Часть рыцарей потеряла коней, другие были вынуждены спешиться для разбора частокола. В дальнейшем бою османские пехотинцы были разбиты и отошли, оставив свои позиции. Де Куси и де Вьен предложили остановиться и подождать подхода союзников, однако их разумные советы не были услышаны. Французы и бургундцы продолжили наступление и, гоня перед собой отступавших османских пехотинцев, вышли на плоское плато, с которого увидели готовую к атаке тяжёлую кавалерию противника. Удар сипахов был страшен, многие французы и бургундцы были убиты, в том числе и Жан де Вьенн — старейший из французских рыцарей, принимавших участие в том походе.
Франциск Дюре. Бюст Жана де Венье, Музей истории Франции, Версаль
.Остальные попытались отступать, но были окружены и попали в плен.
Увидев отчаянное положение французов и бургундцев, отошли отряды из Валахии, ещё более осложнив и без того бедственную ситуацию. Король Сигизмунд стоял в центре со своими войсками, госпитальерами и крестоносцами из Германии, Польши и других стран. Он все же решился атаковать уже практически победивших османов. Венгерские всадники почти опрокинули расстроивших свои ряды во время преследования сипахов — и судьба сражения снова была на волоске. Исход битвы решил удар находившихся в резерве сербских кавалеристов, зашедших в тыл венгерской коннице. Убедившись в полном поражении своих войск, король Сигизмунд и великий магистр госпитальеров покинули поле боя. На лодке они спустились вниз по Дунаю к морю, где встретились с венецианцами, которые на своих кораблях доставили их в Константинополь. Таким образом, практически все французы и бургундцы были убиты либо попали в плен, венгры, немцы, поляки и госпитальеры большей частью отступили и рассеялись при бегстве.
Почти все пленные христианской армии были казнены, лишь самых знатных из них выкупил король Франции Карл VI, заплатив 200 тысяч золотых дукатов (но два знатнейших сеньора Франции — Филипп д'Артуа и Ангерран де Куси, умерли в Бурсе, не дождавшись выкупа).
На прощание Баязид пригласил освобожденных рыцарей на свой пир и предложил им вернуться с новым войском. "Мне понравилось побеждать вас!" — насмехаясь, заявил он.
Баязид Йылдырым (Молния)
Скажем несколько слов о будущем вождей этого несчастного похода. Сигизмунд Люксембургский, как мы помним, был доставлен венецианцами в Константинополь. По пути в Венгрию он устроил в Хорватии "Кровавый собор в Крижевцах" — убийство прибывших для переговоров представителей оппозиционно настроенной знати этой страны. Взял в плен и лишил чешской короны своего брата Вацлава. В 1410 году стал королем Германии, в 1433-м был избран императором Священной Римской империи германской нации. Именно он дал гарантии безопасности Яну Гусу — и позволил сжечь его на костре в Констанце. При нем начались и закончились Гуситские войны.
Жан де Невер после смерти отца в апреле 1404 года унаследовал корону Бургундии.
John the Fearless of Burgundy
Во Франции Жан стал активным участником борьбы партий в окружении безумного Карла VI. В ноябре 1407 года он организовал убийство на парижской улице Барбетт соперничавшего с ним за влияние на короля герцога Людовика Орлеанского. А в сентябре 1419 году на мосту Монтеро сам стал жертвой убийц, которыми оказались рыцари из свиты дофина (будущего короля Карла VII).
А теперь вернёмся на Балканы конца XIV века и увидим, что после Никопольской битвы вся Болгария оказалась под властью Баязида, независимость она восстановит лишь после очередной Русско-турецкой войны, в 1877 году.
А султан Баязид снова пошел на Константинополь, который на этот раз спас один из отпущенных за выкуп рыцарей — маршал Франции Жан ле Менгр Бусико, который (единственный) рискнул вернуться и вновь сразиться с османами. Возглавляемая им эскадра в 1399 году разбила турецкий флот в Дарданеллах и преследовала его остатки до азиатского берега Босфора. Впереди у этого храброго рыцаря было много приключений, закончившихся битвой при Азенкуре (1415 год), в которой он командовал авангардом и смертью в английском плену в 1421 году.
Однако участь Константинополя, в общем-то, была уже решена. Но судьба в последний раз сжалилась над древней империей. Спасение на этот раз пришло из Азии: в 1400 году в пределы государства Баязида вошли непобедимые войска Тамерлана.
В следующей статье мы поговорим о войне Тимура и Баязида, о великой битве у Анкары и ее последствиях
Свежие комментарии